Наследник Древних

Дабы сломить сопротивление противника и добиться освобождения горцев, необходимо захватить Нирзой. До главного города провинции Яфтар всего двадцать пять миль, для пешего войска суточный форсированный марш. Однако вокруг горы и вдоль тракта множество теснин, в которых противник мог организовать оборону. И, прикинув, сколько таких точек впереди, мои советники из горских вождей и сотники пришли к выводу, что их шесть. Первая преграда, она же линия обороны, ущелье Сагамыр. Нирские солдаты готовы биться за этот проход до последней капли крови, и по данным наших разведчиков там скопилось свыше двух тысяч воинов, плюс к этому несколько десятков жрецов. Против моих пяти сотен, которые я имел к исходу четвертого дня, это огромная сила, и она могла нас растоптать. С потерями, конечно, но у противника организация и четырехкратный численный перевес. Вот только королевские военачальники уже были напуганы моими способностями и решили не рисковать, а сидеть в обороне.

В общем, следующий ход предстояло сделать нам и лишь только «юфиро» стал рассеиваться, моя небольшая армия начала обходной маневр. Двести бойцов, во главе с Будаем, остались на месте, а три сотни, одна из которых была стрелковой, по узким горным тропам поползли на хребет.

Шли тяжело. Туман оседал на горы, и узкие козьи тропы превращались в скользкие катки. А тут еще темнота, ориентиров точных нет, плохая координация сотенных отрядов и, как следствие, неразбериха. Так что к утру в точку сбора, на высоту за ущельем Сагамыр, вышло всего двести сорок семь воинов. Остальные отстали, но разведчики и проводники обещали всех собрать. Хотя бы к полудню.

Впрочем, горцы были полны решимости драться, и я отдал приказ продолжать операцию, пока к противнику не подошло еще больше подкреплений.

Яфтарии спустились на тракт и перекрыли его, а лучники заняли позицию на склонах вдоль дороги.

Вскоре нас заметили. В ущелье началось движение отрядов и королевские солдаты стали выстраиваться для боя. Они попали в ловушку, и вражеские командиры оказались перед выбором. Либо они идут вперед, сбивают заслон Будая и оказываются на враждебной территории, без припасов и подкреплений. Либо держат оборону и ждут подкрепления, которые произведут деблокаду Сагамыра, притом, что мы могли послать сотню на захват следующего узкого прохода. Либо прорываются к Нирзою и сталкиваются с моей магией. Вариантов немного. Однако в итоге королевские войска замерли. Видимо, был выбран вариант обороны.

Жрецы затянули свои гимны — я слышал их голоса, а солдаты встали стеной. Но отсидеться я им не дал, вызвал знак «Смерч» и ударил по правому краю ущелья, чтобы заклятье не соприкасалось с невидимой защитой служителей богов.

Звук удара раскатился по окрестностям и отразился от горных теснин, а затем начался камнепад. Знак Древних всколыхнул слежавшуюся каменную породу, и она обрушилась на врагов. Массивы гравия, вывернутые из грунта замшелые булыжники и деревья, подобно речному потоку, скатились вниз. Красивое и страшное зрелище, но потери у противника были небольшие, ибо ущелье широкое, а вдоль тракта находились специальные стенки — отбойники, которые сдержали лавину.

На некоторое время Сагамыр закрылся пылевым облаком. Что происходило в ущелье, я не видел, но свою работу не прекращал.

«Ураган». Знак напитался силой, активировался и бросил на проход меж гор дополнительную порцию камней, придорожного мусора, веток и травы. Все это одним мощным массивом сдуло пыль от лавины и ударило в щиты пехоты.

«Молния». Удар по левому склону и очередная осыпь, не такая большая как после «Смерча», но приличная.

Затем пауза и тишина. Жрецы замолчали, наверное, наглотались пыли. И, удовлетворенно кивнув, я вызвал иероглиф «Смерть», который обрушился на авангард противника в виде бледных дождевых капель.

Стоны. Крики. Ржание лошадей. Хаос. Гибель живых существ. Все как обычно, ибо это война.

Видимо, нирским солдатам и жрецам приходилось нелегко, и у меня промелькнула мысль, что сейчас все может закончиться — враги сдадутся. Однако королевский военачальник, не знаю, кто именно, скорее всего, кто‑то из тысячников, сменивших гвардейского сотника Мирра, не оплошал. Он понял, что оборона равносильна поражению и приказал оставить баррикады, после чего собрал вместе всех жрецов, выдвинул в авангард тяжелую пехоту, прикрыл ее стрелками и пошел на прорыв.

Опять затянули свою грустную монотонную песню служители богов и из пылевого облака выдвинулись пехотинцы. Они шли с трудом, строй неровный и много раненных, а за ними следовал обоз с покалеченными товарищами. Но наступали нирцы решительно. Надо отдать им должное, регулярные солдаты у короля Фурро ничем не хуже морейских легионеров, стойкие бойцы и дисциплинированные. Даже жаль, что они враги, да только это зависит не от меня.

— Лучники! — услышал я голос Ромая. — Бей!