Наследник Фархада

— Постараюсь, товарищ полковник. Не такие дела заваливали! — легко улыбнулся Рустам, доставая указку из «пирамиды», — Вы мне только фонограмму включите, ладно? А то некому…

Обычно фонограмму с записью боя включал свободный экскурсовод, когда очередная группа подходила к диораме. Но сейчас сделать это и в самом деле было некому.

— Добро, Садыков, — принял решение Киваев, — заводи группу.

Рустам энергично утер нос кулаком и решительно ухватил быка за рога.

— Заходите, пожалуйста, товарищи! — простер он руку в гостеприимном жесте, — Кам ин, комрадз, пли-из!

Гости с почтительным интересом оглядывали сводчатый зал, восторженно разинули рты при виде огромной модели транспортника Ли-2, висевшей под потолком.

— Так, товарищи! — с ходу взял их в оборот Рустам, — Кто понимает по-русски — поднимите руки, пожалуйста!

Тщедушные негры с готовностью вскинули розовые ладошки.

— Очень хорошо! — кивнул им Рустам и продолжил с веселым напором: — Ху из андестэнд инглиш — хэндз ап, пли-из!

Еще пять-семь ладоней воздвиглись над группой.

— Вэри вэлл! Шуэй хуй джунг вэн — цин, шоу шан! — и радостно обалдевшие китайцы по-школьному вскинули правые руки, подперев их горизонтально левыми.

— Хао дилэ! Орангизда узбек тилида гапирадиганлар мархамат булса, кулингизни кутаришингизни сурайман!

Гордо поглядывая по сторонам, затрясли поднятыми руками последние трое и — вся группа вдруг разразилась смехом и восторженными аплодисментами.

Ободренный такой поддержкой, Рустам продолжил, уже без предательской дрожи в коленях:

— Я — общественный экскурсовод музея истории воздушно-десантных войск, курсант Садыков. Наш музей — единственный музей ВДВ в мире… Ай эм из зе волантари гайд оф зе мьюзиам оф эабон труппс. Май нейм из Рустам Садыков. Во ши кундянбин лиши боугуаньдэ даою. Водэ минцзы дяо Рустам Садыков. Мен — хаво-десанти кушинлари тарихи музейнинг экскурсаводи, курсант Рустам Содиков буламан…

И дело пошло! Уже во втором зале Рустаму даже не требовалось дублировать все, сказанное по-русски, на трех языках: гости схватывали сказанное с полуслова, вполголоса обменивались пояснениями, поощрительно кивали.

— Цин, кань чжэгэ дигуаньцян. Зис из зэ ладж-калиба мэшинган Дэ-Шэ-Ка, констракшн оф Дегтярев энд Шпагин. В десантных войсках того времени этот пулемет применялся также как зенитное средство. Энти-эакрафт уэппон, андестэнд? Очень хорошо, джуда яхши, уртоклар!

— Ай-йя! — радостно воодушевился вдруг плотный пожилой китаец и, захлебываясь от восторга, что-то торопливо затарахтел.

— Дуйбуци…[7] — опешил от такого темпа Рустам. Он ровным счетом ничего не понял! И сразу вспомнил, как один предприимчивый владелец ресторана в Париже поместил над входом в свое заведение специальную табличку для туристов: «Здесь понимают тот французский, которому вас учили в школе!».

— Цин, тунджи, шо цзай ибень… Ман-манда шо…[8] — враз севшим голосом проговорил он.

Китаец с готовностью сбавил темп и Рустам с облегчением разобрал, что оказывается, этот дядька в молодости служил в армии и был командиром расчета этого пулемета.

— Во хэн хао хуй джэгэ цян![9] — с нескрываемой гордостью поведал китаец. Радостно обернувшись к группе, он принялся воодушевленно жестикулировать, тыча то в пулемет, то себя в грудь и изображая трясущимися кулаками пулеметную стрельбу. Затем, завидев патронную коробку, обрадованно ухватился за нее.

— Кэи?![10] — с энтузиазмом кивнув на пулемет, спросил он Рустама.

— Кэи, — кивнул Рустам, воровато оглянувшись в сторону коридора — не видит ли директор.

Китаец с явным наслаждением, подчеркнуто аккуратно подсоединил коробку к пулемету, продернул патронную ленту и, вцепившись в рукоятки, захлебнулся в счастливом татакании. Группа зааплодировала.

Порозовевший от удовольствия китаец разрядил пулемет и подмигнул Рустаму, кивнув на коробку:

— Ни кэи чжеян ма?[11]

Блин, во как вовремя потренировался-то! А то бы пришлось выкручиваться: дескать, нельзя, да это музейный экспонат, да это только вам, как гостю…

Усмехнувшись, Рустам снял парадный китель и попросил его подержать стоявшего рядом индуса. И, закусив губу, выполнил заряжание пулемета по-боевому: с треском и блеском, «со скоростью поросячьего визга» — когда настроение хорошее, все получается как надо. И вновь аплодисменты разорвали прохладную музейную тишину! Привлеченный шумом, в зал заглянул директор и, оценив обстановку, показал Рустаму большой палец.

В течение всей экскурсии Рустам настороженно ждал от этого пулеметчика какого-нибудь подвоха. И совершенно напрасно — вполне нормальный дядька оказался. Слушал Рустама во все уши, уважительно покачивал коротко стриженой крепкой башкой, понятливо кивал. А однажды так вообще обрадовался — ну как ребенок, право слово.

— Бу пичок билан биринчи космонавт Юрий Гагарин порашют билан сакраган… А вот с этим ножом совершал парашютные прыжки первый космонавт Юрий Алексеевич Гагарин, — остановился Рустам у очередного стенда, — Э-э-э… Уэн зэ фёст козмонот Юрий Гагарин джампд уиз парашют, хи юзд зис найф…

— Дядялин?! — вдруг шумно восхитился китаец.