Наследник фортуны 2

— А денег ей, видимо, дал Морозов? Нет, на этот вопрос можете не отвечать. Тут и так всё понятно. И ведь её совсем не смутило то, что Морозов тот ещё враль, да и трус к тому же.

— Ревнуете?

— Боже упаси! Просто пытаюсь понять логику этого поступка. Может, всё-таки любовь? Она ведь весьма коварна.

— Мошет и любовь, — опустила голову нахмурившаяся девушка. — Надеюсь, Варвара не пошалеет о своём поступке.

— Поживём — увидим, — философски пожал я плечами и глянул на часы, висящие над доской. Скоро уже должен был появиться лектор.

— Увидим… — вдруг протянула полька, неожиданно остро посмотрела на меня и пробурчала: — Вы так и не хотите поведать мне, што за магию применили в ресторации «Де Бержерак»?

— Ядвига Робертовна, вы опять за своё? Вам показалось.

— Нет не покашалось. И мы оба шнает это. Тогда хотя бы скашите мне, что ваша странная магия не будет слушить идеям бомбистов и прочих убийц.

— Сударыня, ежели вам будет легче, то я могу поклясться, что моя магия служит только моим идеям, а они далеки от кровопролития и свержения власти.

Глава 18

После университета я вернулся в доходный дом, застав Гришку за битвой с котом. Судя по количеству рыжих волосков на ковре, крепыш знатно натрепал Цербера, но тот заставил его заплатить кровью. На тыльной стороне ладони парня красовалась шикарная царапина.

— Ну и дикое создание, ваше благородие, — пожаловался Гришка, усевшись на софу. — Где вы его взяли?

— Раньше он сторожил врата Ада, — усмехнулся я, посмотрев на кота, который запрыгнул на стол и стал очень недобро поглядывать на парня. — Ты это… осторожнее с ним. Он вполне может ночью тебе глотку перегрызть.

— Вы ведь шутите? — не очень уверенно протянул крепыш, потёр шею и посмотрел на Цербера. А тот сощурил глаза и глухо заурчал.

— Сегодня ночью и узнаешь: шучу я или нет. А пока приводи себя в порядок. Поедем невесту твою выручать.

— Как выручать?! — вскочил он с софы. — Красть? Я согласен!

— Нет, к сожалению, нам не удастся проявить свою удаль богатырскую. Всё будет много проще. Нам предстоит всего лишь забрать Глашку от отделения полиции, откуда её выпустят.

— Спасибо вам, спасибо! — обрадованно заорал Гришка, бухнулся на колени и потянулся к моей руке, дабы облобызать её.

— Э-э-э! — отпрыгнул я. — Ты чего удумал?! Я же обещал помочь. Вот и помог. Встань, не позорься. Ты же мужик! Лев! Альфа-самец!

— Альфа кто? — растерялся он, вставая с колен.

— Мощный мужчина с чувством того, что всё вокруг принадлежит ему.

— Нет, вы чего-то путаете, ваше благородие. У меня нет такого чувства.

— Ладно, проехали. Иди приведи себя в порядок, чтоб Глашка как увидела тебя, так обомлела, когда мы подлетим на карете к отделению полиции, и ты выскочишь к ней весь такой красивый.

Вероятно, крепыш очень ярко представил себе эту картину, поскольку весьма рьяно метнулся в ванную комнату. И пробыл он в ней не меньше получаса, а затем ещё столько же щёткой чистил свою одежду и ваксой надраивал ботинки. И когда мы вышли из доходного дома, то уже сложно было понять, кто кому прислуживает. Даже пойманный нами возница глядел на нас обоих с одинаковой вежливостью, но это пока Гришка рот не раскрыл, после этот тут же стало ясно, кто есть кто:

— Вези нас с сударем к отделению полиции, да поживее!

— Будь сделано, — кивнул извозчик и поправил картуз.

Мы забрались в пошарпанную карету, коя с жалобным скрипом покатилась по улицам города. Первые сумерки уже опустились на столицу, а уличные фонари стали медленно разгораться с электрическим жужжанием. Надеюсь, раньше Глашку не выпустят, а то произойдёт неприятная накладка. Ищи её потом. Кстати…

— Григорий, ты сразу объясни своей невесте, что второго помилования не будет. Ежели она не бросит якшаться с бомбистами, то в следующей раз её либо расстреляют, либо в Сибирь.

Крепыш побледнел лицом, а потом жарко застрекотал:

— Да я теперь от неё ни на шаг! Дома будет сидеть! Куплю ей машинку швейную — и пущай одёжу шьют на продажу или чинит ту, что люди приносить будут.

— А в тебе есть зачатки предпринимателя, — усмехнулся я и непроизвольно качнулся из-за того, что карета остановилась.

— Прибыли, судари! — крикнул извозчик.

Я расплатился с ним, после чего мы с нервничающим Гришкой покинули карету и встали около ступеней, ведущих внутрь знакомого серого здания, довлеющего над округой. Мне опять вспомнился Кондратьев, а потом и та прокуренная комнатка, в которой был допрос.

Мои плечи сами собой передёрнулись, а взгляд принялся скользить по лицам тех, кто выходил и входил в здание. Когда же появится Глашка? Не прошляпили ли мы её?

Оказалось, что не прошляпили. Она вышла из здания минут через пятнадцать. Её волосы были грязными, спутанными, а на лице царила хмурая гримаса, весьма подходящая к лихорадочно сверкающим глазёнками и синими мешками под оными. Но Гришка бросился к ней с такой радостью и любовью, что даже моя мохнатая чёрная душа чуток позавидовала счастью парня.

— Глашка! — распахнул он объятия, улыбаясь до ушей.

Девушка отпрянула и прошипела: