Наследник фортуны 2

Тот посмотрел на затянувшееся лохматыми тучами небо, глянул на покосившиеся крыши домов, за коими скрылось солнце, а затем промычал:

— Поздновато уже. Мой знакомец может и от ворот поворот дать. А ты чего так шибко желаешь её видеть? Вон и сбледнул чего-то.

Сбледнешь тут. Я же свято верил в то, что у меня больше времени, а теперь хрен его знает… Может, вот-вот сердце прихватит — и отброшу я копыта прямо на берегу ссаной речушки.

— Поехали, Максим. Попробуем прорваться к цыганке. Я оплачу дорогу.

— Поехали, ежели тебе так угодно, — проговорил парень, чуть удивившись моему напору.

Он энергичной походкой двинулся по улице, а я пошёл рядом с ним, глядя под ноги. Не хватало ещё навернуться в быстро сгущающихся чернильных сумерках, с которыми не воевали уличные фонари, поскольку их здесь тупо не было. С тьмой боролись лишь дешёвые свечи да старенькие керосинки, горящие за мутными оконными стёклами.

Немногочисленные прохожие в темноте казались призраками и заставляли меня подозрительно коситься в их сторону. А ну как снова попробуют грабануть? Но — нет. Мы с невозмутимым Кондратьевым шли всё дальше, а приключения обходили нас стороной. Я только раз судорожно вздрогнул, когда из кустов с пронзительным воплем выскочила ободранная кошка, за которой с лаем погналась худая, как велосипед, дворняга. Они скрылись между похорошевшими домами, а я унял колотящееся сердце и глянул вперёд. Там наконец-то показались одинокие фонари. Видать, скоро Глинная. И я оказался прав.

Рыжик прошёл ещё немного, покосился на круто вильнувшую в сторону речку и сказал:

— Всё, тут уже можно сбавить шаг. Обычно извозчики к той питейной подъезжают.

Я глянул туда, куда указывал парень и увидел распахнутую дверь, над коей красовалась покрытая налётом ржавчины вывеска. Все буквы давно стёрлись, но она продолжала висеть, жалобно поскрипывая под лёгкими порывами прохладного ветерка. Из заведения доносились грубые голоса и звон посуды, а около крыльца свернувшись калачиком храпел бородач в порванном сюртуке. Он даже не проснулся, когда к питейной подкатила пролётка, выпустившая парочку подвыпивших мужиков. Мы заняли их место, после чего Кондратьев назвал адрес тюрьмы.

— Эк вас на ночь глядя понесло, судари, — удивился крепкого телосложения возница с пудовыми кулаками. — Енто же за городом. Далече ехать. А обратно-то я кого там возьму? Зайцев?

— Не артачься, — сурово бросил ему Рыжик и поправил шляпу-котелок. — Тебе за всё будет уплачено сполна. И обратно ты нас же и повезёшь. Трогай. Торопимся мы.

— Как скажете, ваше благородие, — заулыбался возница, почуявший хороший прибыток.

Глава 3

За городом стало ещё прохладнее. А пролётка всё дальше и дальше катила по ухабистой дороге, стиснутой высокой травой, покорно сгибающейся под порывами ветра. Он холодил кожу лица и трепал волосы. Мерзкая погодка.

Я обхватил себя за плечи и стал вглядываться в сгустившиеся до чернильной черноты сумерки. Не покажется ли тюрьма?

— Долго ещё? — наконец спросил я у Кондратьева.

— Нет. Уже недалече, — ответил он и бросил вознице, который принялся на ходу зажигать масляный фонарь: — Любезный, не делайте этого.

— Но как же, господин? А ежели кто-то не углядит нас в темноте, да под копыта попадёт али ещё чего похуже случится?

— Не случится, — отрезал маг. — Поворачивай на перекрёстке, езжай ещё с полверсты, а там мы уже пешком дойдём.

— Ну ежели вы так хотите-е, — протянул возница, убрал фонарь под козлы и дёрнул поводья.

Лошадь послушно свернула на узкую дорожку, а я заметил выступивший из темноты указатель, на котором было написано полустершимися буквами «Сартусская тюрьма».

Извозчик, как и приказывал ему Кондратьев, проехал около половины версты, а затем натянул вожжи и выдохнул через губу:

— Тпрр-р-ру, родимая! — и добавил: — Стало быть, приехали, господа.

— Угу, — угукнул я, видя во мраке огоньки, расположившиеся на вышках и над воротами. Тюрьма была в паре сотен метров от повозки, и стояла она в чистом поле.

— Пошли, — сказал Рыжик, вставая с сиденья.

— Не торопись, — тихонько прошептал я, положив ему руку на плечо. — Оставайся в пролётке, а то этот извозчик не вызывает у меня доверия. Вдруг уедет? Один я к тюрьме пойду. Ты мне только поведай, что говорить.

Маг пожал плечами и проинструктировал меня. А я благодарно кивнул ему, спрыгнул на дорогу и, немного согнувшись, двинулся к тюрьме.

Постепенно в темноте вырисовывались мощная стена из серых блоков, безликие здания позади неё, колючая проволока и металлические ворота с громадными клёпками. В нескольких метрах от последних я попал в конус жёлтого света, льющийся со стены.

— Эй ты! А ну стой! Чего тут бродишь? — донёсся до меня грубый голос с одной из превратных вышек. — Иди отседова, пока дырок в заднице не наделал.

— Посылка у меня для Кривого, от матушки его!

— Для Кривого? А чего так поздно? — раздражённо бросил мужик, явно не признав во мне дворянина. — Ладно, дуй к калитке. Эй, Климка, отвори там, да Кривого позови!