Наследник Гиппократа

Проснулся в три часа дня от звонка в дверь. Кого ещё принесло? Непрошеный гость хуже татарина. Хотя к татарам Никита относился нормально, однако из пословицы слов не выкинешь. Встал, дверь открыл, на пороге председатель домкома.

– Здравствуйте, Никита Алексеевич! У нас собрание жильцов было, на котором Вы не присутствовали.

– Мне что, с работы уходить надо было?

– Подпись поставить надо, что Вы не против детской площадки.

– Дети, это святое!

Никита взял протянутую ручку, поставил подпись. Домком, которого жильцы прозвали «Швондером», как в небезызвестном фильме, попросил:

– Никита Алексеевич, мама прихварывает. Посмотрели бы Вы её.

– Срочно?

– Нет.

– Тогда завтра в больницу, часам к двум.

– Будем.

Никита дверь прикрыл. Поликлиника есть, не его дело. Но отказать неудобно, всё же соседи по дому. Включил телевизор, посмотрел новости, обстрелы в Сирии, криминал. Можно подумать, в России хороших новостей нет, бандиту Шакро молодому журналисты столько времени уделяют. После сериал про американских врачей пошёл. Сериалы, особенно заморские, Никита не любил. Когда медсестра закричала «Доктор, мы его теряем!», выключил телевизор. Может, в Америке так принято, но не у нас. Взялся за книгу. Для кого-то тёмный лес, а ему интересно. Об эндоскопической хирургии. В больших городах метод освоили, не новость. Но аппаратура дорогая, завотделением все связи подключил, спонсоров нашёл, а купил. Теперь осваивать надо. Пациенту хорошо – без разрезов, малокровная, неделя и дома. Оборачиваемость больничной койки растёт, показатели хирургической активности выше. Одни плюсы. Но ехать на обучение придётся. Так и скоротал вечер. Плохо одному, надо семьёй обзаводиться. Но с женщинами отношения не складывались. Были знакомства, не без этого. Не урод, специальность хорошая. Но то ли выбирать не умел, то ли попадались такие. Одну, кроме его денег, ничего не интересовало, но понял он не сразу. А другая элементарно наставила рога, нашла богатенького «папика» и к нему ушла. Не без недостатков Никита, идеальных людей не бывает в природе, но в отношениях честен был, а получил печальный, но полезный опыт.

Утром вскочил по будильнику, себя в порядок привёл, позавтракал на скорую руку и на работу. Благо больница в двух кварталах была. Пешком, вместо физзарядки. И снова круговерть. Чем медицина нравилась, так это разнообразием. Никита не представлял, как люди на конвейере работают. Каждую смену, неделю за неделей, год за годом одну и ту же операцию выполняют. А пациенты, даже с одним и тем же заболеванием, совершенно разные. Болезни протекают своеобразно и характеры людские – двух одинаковых не найдёшь. День спокойный выдался. Одна плановая операция – грыжесечение, несколько перевязок. Уже уходить собрался, как медсестра вошла.

– Дедушка из двенадцатой палаты умер.

– Это кто? Митрейкин?

– Он.

Старику семьдесят два, хроник, болезней куча.

– Знаешь, что делать?

– Знаю.

Порядок определённый. Все, кто в стационаре умер, – на вскрытие.

– Я родственникам сообщу.

Обязанность неприятная. В истории болезни на такой случай телефоны и адрес ближайших родственников есть. Дозвонился, сообщил. На другом конце провода печальную новость приняли спокойно, так редко бывает. Медсестру спросил.

– Вещи у деда остались?

– Только тетрадка, его родственники не посещали.

Плохо. Родителей дети обихаживать должны, досматривать, святая обязанность. Но часто приходилось сталкиваться с тем, что родня, определив престарелых отца или мать в больницу, забывали о них.

– Неси. Вдруг там документы или важное что.

Медсестричка принесла. Тетрадь общая, замусолена. Никита тетрадь на край стола отодвинул, надо документацию заполнять. Вспомнил о ней перед уходом. Поколебавшись, в портфель опустил. Дома, в спокойной обстановке посмотрит. Пообедал, разогрев в СВЧ печи пиццу, некрепкий кофе. Новости посмотрел за обедом. О тетради вспомнил. Начал листать. На каждой странице стихи. Провинциальных рифмоплётов на дух не переносил. Кого из поэтов любил, так это Лермонтова и Есенина. Начал на одной, случайно открытой странице, читать и оторваться не мог.