Наследник Громовержца

— Я торопилась не поэтому, — ответила Амалия. — Просто Патрик откладывал начало репетиции, всё ждал, когда ты заберёшь меня. А ребята ждали, когда Патрик соизволит начать репетицию, и уже волками смотрели на меня.

— Точно, — подтвердила я. — Все очень нервничали. Так что я решила забрать Амалию, чтобы мальчики наконец занялись делом. А ты где пропадала? Почему заблокировала свой Самоцвет?

— Был разговор с Кевином, — объяснила Софи, усевшись в кресло. — Он получил от Джо результаты экспертизы.

— И что? — спросила я.

Софи с сомнением покосилась на Амалию, но потом пожала плечами и принялась рассказывать:

— Как ты уже знаешь, в саркофаге были найдены обрывки волос. А среди пепла уцелевших тканей найти не удалось, но эксперты Джо каким-то хитрым способом сумели выковырять кусочки не до конца распавшихся молекул ДНК. Они не решаются гарантировать полную достоверность сравнительного анализа, однако считают, что с большой долей вероятности и волосы и пепел принадлежат одному человеку.

Я вздохнула:

— Как ни странно, меня это ничуть не удивляет.

— Меня тоже, — кивнула Софи. — Хотя должно.

— И что это значит? — растерянно отозвалась Амалия. — Что этот… как его?…

— Мпило Уфуэ, — подсказала я.

— …Мпило Уфуэ семь лет назад воскрес и восстал из могилы?

Софи покачала головой:

— Понятия не имеем. Воскрешение из мёртвых в принципе возможно — по крайней мере, нам известен один такой случай. Но это произошло по воле Источника, одной из трёх мировых Стихий, и воскрешение не касалось тела — а только души и разума, переселившихся в новое тело.

Амалия не стала ничего спрашивать. Очевидно, она уже слышала эту историю. Прожив несколько месяцев в Авалоне, она не могла не знать про Диану — мать Пенелопы и бабушку Феба.

— Однако в данном случае, — между тем продолжала Софи, — речь идёт как раз о физической идентичности двух мертвецов. Кевин полагает, что в прошлый раз Уфуэ каким-то образом одурачил своих судей. Либо с помощью мощных чар заставил их поверить в свою смерть, тогда как на самом деле оставался жив и после похорон покинул саркофаг. Либо самоубийство совершил не он, а его двойник, безмозглый клон, действовавший под подчиняющим заклятием.

— Но тогда, — заметила я недоверчиво, — он с тем же успехом мог одурачить и нас с Фебом.

— Кевин допускает такую возможность.

Я на минуту задумалась, затем решительно произнесла:

— Не верю в эту версию с клонами.

— Я тоже, — сказала Софи.

ФЕБ, ПРИНЦ СУМЕРЕК

18

После прицельного броска Бренды я перелетел через бесконечность и оказался в Экваториальных мирах, где меня подхватил Брендон. Такой способ передачи предметов и живых людей адепты называли «бросить-и-поймать» или просто «пинг-понг». Обычно я избегал пользоваться им, предпочитая обращаться за помощью к Диане или Дейдре (а реже — к Софи или тёте Бронвен), которые имели доступ в Безвременье из Экватора. Однако в последнее время я не хотел встречаться с Хозяйкой Источника — а от этого никак нельзя уклониться, делая промежуточную остановку в Безвременье, — так что волей-неволей приходилось выступать в роли теннисного мяча.

— Приветствую, Феб, — сказал Брендон, отпустив мою руку. — Давненько у нас не был.

— Привет, дядя, — ответил я; на самом-то деле Брендон приходился мне двоюродным дедом, но среди нашей родни этим словом называли только Януса да ещё, изредка, Артура. — Вот решил побывать у вас на празднике.

— Ага, ясно, — улыбнулся Брендон. — Соскучился, небось, по священной говядине?

Так он называл жаркое из быка, которого приносили в жертву Митре в дни Солнцестояния, Равноденствия и по случаю разных торжеств в королевской семье — рождения принца или принцессы, их бракосочетания и тому подобного. Сегодня в Царстве Света отмечали Весеннее Равноденствие — промежуточный праздник между Зимним и Летним Солнцестоянием.

Брендон вывел меня из «ниши» в королевский кабинет. Там находился его сын Эрик, отец Фионы, в торжественном жреческом облачении. Выглядел он старше Брендона, лет под сорок по меркам простых смертных — как того требовала его высокая духовная должность.

— Ну так что, — спросил Эрик, когда мы поздоровались, — забьёшь сегодня быка?

— Пожалуй, воздержусь, — ответил я как обычно. — Но спасибо за предложенную честь.

Уже лет пять он с завидной регулярностью агитировал меня принять участие в церемонии и сразить жертвенного быка молнией. Я до сих пор не мог понять, всерьёз он это предлагает или шутя, и всякий раз вежливо отказывался. Впрочем, я по любому не согласился бы, тем более теперь. Буквально накануне мне приснился кошмарный сон, как я стою рядом с Эриком и Амадисом у алтаря Митры, а парящий над нами в воздухе Агнец Рафаил провозглашает меня перед собравшимися в храме детьми Света будущим повелителем Порядка. Тогда я проснулся, весь в холодном поту, и целый час не мог снова заснуть…

— Как хочешь, — сказал Эрик и обратился к отцу: — А Бренды, значит, не будет?

— Нет. Чуть позже явятся Дейдра с Шоном. А Бренда извинилась, сказала, что занята.