Прочитав полотнище от седьмого царевича, я хмыкнул и коротко ответил:
«Если потребуется».
Увидел надпись: «ПЕВГ печатает…», и вскоре прилетело новое письмо:
«Рано еще».
Этот гад просто поставил многоточие в конце. Я усмехнулся и написал:
«Сегодня на завтрак запеканку на маскарпоне ел. Отличная штука. Рекомендую».
«+1»
Я хотел написать что-нибудь саркастичное, но не стал. Мне показалось, что даже через экран смартфона я чувствую всю искренность ПЕВГа. Странное дело… я уверен, что переписываюсь с тем самым человеком, с которым моё тело, пилотируемое энергетическим болваном и осколками личности, в детстве носилось по коридорам императорского дворца.
Пожалуй, у меня в самом деле имеются тёплые братские чувства к моему собеседнику.
«Ты тоже не помри. И вообще, ты обещал мне свадьбу устроить».
Ещё некоторое время мы переписывались с ПЕВГом, а затем Фая сообщила, что мы почти у цели. Я попрощался с братцем и, глубоко «Растворившись в мире», спрыгнул на территорию баронского рода Ипатовых. Небольшая тренировочная база для бойцов граничила с основным имением Ипатовых — примерно, как у меня, но земли у Ипатовых поменьше.
Притом что народу внизу хватает.
Я обежал базу и убедился в том, что это — наши клиенты. Часть бойцов Стрижовых и их союзников укрылась именно здесь. Зализывают раны, ждут дальнейших указаний.
Позвав Фаю, я поднялся в воздух и вновь достал смартфон. В командном чате указал адрес и написал:
«Высылайте войска».
Глава 24
У рода Касимовских было своё имение в Новосибирске. Последнее время в нём жил один из братьев князя с семьёй. Второй брат, прибывший править губернией, временно остановился здесь же.
— Измаил, весь город судачит о том, что Белозеровы лютуют, — произнёс полковник НОКС, Тимофей Тагирович Касимовский, оперевшись на перила беседки и глядя на свой сад.
— Пусть судачат, — хмыкнул ИО главы Новосибирской губернии, отпив чай и впившись зубами в пряник.
Тимофей обернулся и внимательно посмотрел на Измаила. Полковник не увидел каких-то ярких эмоций на лице брата.
— Ты уже успокоился после случившегося ночью? — хмыкнул Тимофей. — А ведь я предупреждал, что Белозеров обязательно заартачится и выкинет какую-то гадость. Ночью ты был в ярости. А сейчас спокойно жуёшь пряник?
Измаил проглотил пережёванное, запил вкусным чаем и одарил брата тяжёлым взглядом.