Наследник Ярости

— Уже много веков Горами правят четыре князя. Так повелось у наших дедов, и наших отцов, и так будет у наших детей и внуков. Наш младший брат Орвилл безвременно покинул этот мир. И Синие Горы готовы принять нового князя!

Гости захлопали в ладоши, а три князя Кош подняли вверх свои мечи в знак уважения к новому титулу Ирвальда. Младший владыка достал из ножен меч и подошёл к остальным князьям. Четыре острия соединились в одной точке, как четыре стороны света. Мужчины семейства Кош дружно ударили себя левым кулаком в грудь и зарычали. Глаза засверкали, а из открытых ртов выплеснулось пламя. Стены замка содрогнулись от грозного боевого клича, вырвавшегося из глоток владык. Клич Ирвальда звучал громче всех.

В праздничном зале начался хаос. Женщины громко приветствовали князей, слуги пританцовывали, улюлюкая. Под потолком, откуда ни возьмись, закружились летучие мыши, хлопая крыльями и радостно вереща.

Совсем рядом с невестой раздался протяжный волчий вой. Ярушка вздрогнула и схватилась за горло. Едва дыша, она повернула голову и увидела Себрия, гордо скалившего зубы. Он снова завыл, с наслаждением прикрыв глаза. Едва вой стих, он поклонился новой хозяйке, улыбаясь во весь рот, однако слова застряли в глотке, едва он увидел, что она бела, как полотно.

— Простите, — только и смог прошептать он, проклиная себя, на чём свет стоит. Он и забыл, что для Ярушки всё происходящее — в новинку. Хороша будет невеста, испуганная до полусмерти в первую брачную ночь.

— Князь, князь! — тихонько окликнул Себрий Ирвальда, добравшись до него сквозь толпу, — думается мне, вам стоит пойти к невесте.

— Уже иду, — ликующе воскликнул Ирвальд и, схватив с разноса скользящей рядом тени кубок, в один глоток осушил его.

Вид Ирвальда, взъерошенного, в сверкающих голубых одеждах, расшитых серебром под стать её свадебному наряду, с горящими синим пламенем глазами и клыками, торчащими из-под слегка приподнятой верхней губы, привёл её в ужас.

Ярушка никогда не видела его таким. В ушах до сих пор стоял его клич — громче и яростней, чем у самого лютого зверя.

Ирвальд заметил, как изменилось лицо невесты, и радость его померкла.

В голову совершенно некстати закрались слова Мораша. Как же он был глуп, взяв жену из мира людей! Она здесь чужая. И уже в день собственной свадьбы смотрит на него, как на чудовище.

А ведь он и есть чудовище!

Яростное, безрассудное.

И как только он мог поверить, что это дитя примет его как мужа?

Как всё же некстати Калеш объявил его князем. Быть может, ей стоило ещё немного привыкнуть…

* * *

— Сын мой! — тяжёлая рука Калеша легла на его плечо, — у меня нет своих детей. Ты теперь наш единственный сын.

Ирвальд грустно усмехнулся, закатив глаза к потолку, затем тряхнул головой, сбрасывая пелену тоскливых мыслей, и повернулся к старику.

— Теперь это принадлежит тебе.

Калеш протянул ему кольцо верховного владыки — главный символ владычества, который передавался первенцами рода своим первенцам. Было строго запрещено передавать его младшим владыкам.

— Но я не могу принять такой дар! — воскликнул Ирвальд, однако сердце уже наполнилось ликованием.

— Ты единственный первенец. И это кольцо перейдёт твоему сыну. Я всё сказал.

Калеш замолчал, глядя на него исподлобья, давая понять, что разговор окончен, и кольца он обратно не возьмёт. Ирвальд склонил голову, позволив старшему владыке коснуться лбом своего лба, и надел кольцо на палец.

Кольцо было древним, покрытым орнаментом, разгадать который, пожалуй, уже не мог никто. Золото потемнело от времени, а синие кристаллы истёрлись, но всё же это был знатный символ рода.

Ирвальд сжал ладонь в кулак и снова разжал, любуясь украшением. Кольцо плотно обхватило палец, словно было выковано по его руке.

Ирвальд поискал глазами отца. Мораш стоял неподалёку и выглядел немного растерянным. Видно, Калеш не посвящал братьев в свои планы. Или же отца мучила ревность — ведь он не мог оказать сыну такой почести.

* * *

Затем Ирвальд опять вспомнил про невесту. В этой суматохе он совершенно потерял её из виду. Он бросился искать её по всему залу и нашёл в компании хранителей небес. Отрада что-то рассказывала Ярушке, важно задрав подбородок к верху, норовя подчеркнуть своё превосходство. На лице жены была написана скука, и у Ирвальда отлегло от сердца. Только дьявол знал, чего могла наговорить ей вероломная хранительница, но, похоже, Ярушка совсем её не слушала, думая о своём.

— Позвольте, я похищу свою жену, — вежливо поклонился Ирвальд, уводя Ярушку за собой. Она благодарно сжала его ладонь холодными пальцами.

— Устала? — спросил Ирвальд.

— Немного. Примите мои поздравления. К сожалению, я не умею так громко радоваться, как остальные. Но я счастлива за вас.

— Благодарю, — сквозь зубы процедил Ирвальд.

Он задумался над тем, как она примет его этой ночью. И что будет с ней, когда наступит утро. Понимает ли это дитя, что он уже не просто добрый молодец, который от нечего делать вызвался спасать её из передряг?