Наследник императора

Однако только к вечеру о них вспомнили. Возможно, прокуратор весь день был занят новорождённым сыном и праздником, который длился уже второй день. Он не хотел портить себе настроение заботами о решении правосудия над преступниками. Возможно, сейчас Дайдорос веселится вместе со своим «другом». Но Аристон не верил, что Дайдорос сказал правду. Возможно, прокуратор его жаловал, но не настолько.

– Геннадайос, – сказал Аристон, видя, как пират страдает и мучается в ожидании казни.

Геннадайос сидел на холодном полу. Он поднял голову и посмотрел на Аристона.

– Геннадайос, – повторил Аристон. – А почему ты так ненавидишь Дайдороса?

От неожиданности пират поперхнулся пылью.

– Откуда ты знаешь, как его зовут? – Изумился Геннайдаос.

– Неважно, – ответил Аристон. – Возможно, ответ очевиден. Ведь он твой конкурент и ты просто хотел избавиться от него…

– Нет! – Ответил Геннадайос и поднялся на ноги. Он сжал кулаки и заходил по камере. Кажется, как и Аристона, его терзали воспоминания. – Дайдорос причинил мне боль. Он нанёс удар в самое сердце. И я хочу убить его. Не убью в этой жизни, убью в другой.

– Что он тебе сделал?

– Он? – спросил Геннадайос и замолчал, почёсывая свою бороду. – Он похитил мою дочь. Ей было всего 10. Когда я вернулся домой, её нигде не было. Я сразу понял, что это сделал Дайдорос. Он продал её в рабство. Продал мою дочь в рабство!

Геннадайос упал на землю и заплакал. Сейчас Аристон не злился на пирата. Смотря на него, он видел в нём прежде всего любящего отца, который не может смириться с утратой. Аристон понимал его.

– Если бы я мог помочь тебе найти её, я бы непременно сделал это…

– Ей уже никто не поможет. Я искал её несколько лет. Но всё тщетно. Отец уже не сможет помочь своему ребенку. Слишком поздно…

Аристон поднялся с полу и подошёл к пирату. Присев на корточки, он похлопал его по плечу. Геннадайос удивлённо посмотрел на него.

– А откуда ты его знаешь? – Спросил пират.

– Дайдорос был моим учителем, когда я был свободным. Но он предал меня и продал в рабство, точно так же, как и твою дочь. Кажется, боги забавляются нами.

– Неужели эта старая крыса останется безнаказанной?! – Возмутился Геннадайос и поднялся на ноги.

– Жизнь порой подбрасывает нам палки в колёса и сбивает с пути. Мы падаем с колесницы, а лошади продолжают нестись вперёд, оставляя нас сзади. Я знаю, что боги бывают порой жестоки. Они играют нашими судьбами, как дети в игрушки. Никто не знает их замысел. Но я знаю точно, что всё происходит не просто так. Во всём есть связь, всё пребывает во взаимодействии и равновесии. Все беды, которые происходят с нами закаляют наши души, делают нас сильнее. Возможно, боги готовят нас к чему-то важному, большому и поэтому посылают испытания. Вся наша жизнь – это поле боя. Мы сражаемся ради победы. Ради своего счастья. Каждый бой заканчивается чем-то одним – либо победой, либо поражением. Чтобы победить, нужно стараться и идти к своей цели, не сдаваясь ни смотря ни на что. И ты не должен сдаваться. Я кое-что понял за это время…Одну важную истину. Если не сдаваться, если всё время идти к своей цели, отдавая при этом все свои силы и чем-то жертвуя, то в конце ты обязательно получишь подарок судьбы. Свой десерт. Свою победу. Просто нельзя останавливаться. Нужно быть сильным и не показывать свою слабость.

«Но и людям тоже нужно помогать. Делать других счастливее. Эмилий всегда так говорил. Что любить нужно абсолютно всех, даже врагов, ведь в каждом человеке кроется что-то хорошее. Когда ты помогаешь людям, боги помогают и тебе. Нельзя забывать о добре. Нужно жить с ним. И верить в него.»

Когда Аристон закончил свои размышления, к ним в камеру вошли люди.

– Прощай, Аристон, – сказал Геннадайос. – И спасибо тебе за всё.

Их руки связали за спиной и повели наверх. Аристону, впрочем, знакомы те чувства, которые ощущает приговорённый к смертной казни. Но он не боялся.

Однако их вели отнюдь не на плаху, а к прокуратору. Ждал он их в небольшой приёмной на улице. Чем-то всё это напоминало исторический случай, когда Иешуа стоял напротив прокуратора и объяснялся.

Точно так же сейчас стояли и «преступники». Напротив, сидел молодой мужчина, лет двадцати пяти. Чуть младше Эмилия. Он был крупного телосложения, круглый, толстый. Кое-как умещался в своё кресло. Рядом стояла охрана и Дайдорос. Увидев Аристона, он не узнал его. Хоть и при свете уходящего солнца. Находились они на какой-то летней веранде. Кругом стояли цветы в горшках и пахло свежестью. Совсем, как во дворце в Риме.

– Давайте побыстрее закончим с этим, – нетерпеливо проговорил прокуратор, явно спешивший на ужин с гостями.

– Господин, – начал говорить Геннадайос. – Мы не виновны. Этот ужасный человек оклеветал меня и моего друга. Просим немедленно отпустить нас.

«Моего друга? Я не ослышался?»

– А, раз так? Конечно, конечно. Сейчас отпущу вас.

– Что? – Не понял Дайдорос и посмотрел на прокуратора, как на идиота.

– Ну он же сказал, что они не виновны, значит нужно отпустить их и наконец вернуться к моим гостям. Наверное, уже подали мой любимый торт.