Наследник из Калькутты

Неподалеку от строящегося форта поселенцы, подгоняемые солдатами, разгружали речную баржу. Колеса нескольких орудий уже оставили глубокие борозды на прибрежной гальке. За амбразурами дубового частокола артиллеристы устанавливали пушечные стволы на тяжелые лафеты.

Всадник в широкополой шляпе и просторной блузе подскакал к холму, где строился форт. Вороной мустанг, лишь недавно прирученный, скосил огненный глаз на английского драгунского офицера. Держа треуголку в руке, тот стоял у мостика через свежевырытый крепостной ров.

— Ваши солдаты, господин капитан, — обратился к нему всадник, — разбирают срубы недостроенных домов наших фермеров. Здесь достаточно лесу на свободных землях. Прошу вас прекратить этот произвол.

— Мои солдаты, мистер Мюррей, имеют приказ губернатора, сэра Гамильтона, за три недели достроить форт Голубой долины. Сейчас война. Я беру все, что мне нужно брать.

— Насколько я вас понял, господин капитан Бернс, вы отказываетесь уважать чужую собственность и чужой труд? Эти люди в долине — не ваши рабы!

— Я действую, как считаю нужным. Вы поселились здесь самовольно и незаконно, на землях британской короны. Поэтому, если понадобится, я прикажу не только разобрать дома для наших фортификационных блокгаузов, но и выселить из округи этих людей.

— Капитан, вы испытываете терпение наших мирных жителей. Всех фермеров поселка вы заставили прекратить полевые работы. Лошади конфискованы для ваших нужд. Солдаты бесчинствуют в поселке. Должен вам сказать со всей серьезностью: даже среди нас, нейтральных американцев, ваши действия не повышают симпатий к войскам короля!

— Мистер Мюррей, а я, в свою очередь, со всей серьезностью предостерегаю вас против подобного тона со мной. Мне неизвестно слово «американцы». Я знаю только разношерстных заокеанских колонистов. Участвуют ли они в бунте или сохраняют нейтралитет — все равно они остаются подданными короля. Бунтовщиков ждет виселица, а вам, как и любому скваттеру, я... не советую вмешиваться в распоряжения английского командования. Сержант Лино! — крикнул офицер куда-то вверх. — Что там белеет на реке?

— Какое-то судно под парусом приближается с низовьев, господин капитан, — ответил с вершины холма рыжеусый сержант наблюдатель.

— Позовите ко мне лейтенанта Шельтона, — приказал комендант форта и пошел к реке, не обращая внимания на всадника.

Тот в гневе повернул коня и коротким галопом поскакал к домикам поселка. Преодолев небольшой подъем, лошадь принесла седока к двухэтажному деревянному дому. Мюррей поднялся на нижнюю веранду, оплетенную молодыми, еще нежными и тонкими побегами дикого винограда.

— Эми! — крикнул он с порога. — На реке виден парус. Едем скорее, твоя лошадь уже оседлана!

2

Два всадника шли на рысях вдоль берега навстречу судну с низовьев Серебряной реки. Рядом с вороным жеребцом Мюррея танцевал под дамским седлом длинногривый испанский конь золотистой масти. Темно-синяя амазонка всадницы развевалась на ветру. Тяжелые шелковые складки, шурша, скользили по конскому крупу.

Большой речной баркас под двумя парусами двигался вверх по реке. Уже были видны длинные весла гребцов. Кто-то приветственно махал шляпой, стоя на крыше каюты. Завидев всадников, рулевой повернул баркас к берегу. Ракушки и галька заскрежетали под днищем, и несколько пассажиров нетерпеливо спрыгнули на песок. Вслед за ними на берег были переброшены мостки.

— Привет вам, друзья мои, привет в Голубой долине! — взволнованно говорил Мюррей, протягивая руки навстречу молодому джентльмену в сюртуке с морскими пуговицами и его спутнице, хорошенькой леди в белой шали. — Дорогой Эдуард, миссис Мери, наконец-то мы дождались вас! Слава богу, теперь вы дома... Но я не вижу синьоры Эстреллы и маленького Диего. Здоровы ли вы? Как перенесли этот опасный путь?

— Прекрасно, никаких происшествий... — отвечал Эдуард Уэнт. — Все в добром здравии. Синьора у себя в каюте, если можно так назвать наши каморки на баркасе... А маленький Диего ждал, ждал Голубую долину, да и уснул перед самым прибытием. Пойдемте на баркас, леди Эмили, я представлю вас синьоре Луис эль Горра.

Когда Эмили, нагнувшись, сошла по двум ступенькам в крошечную каюту, она увидела старую испанку с черными проницательными глазами. Старуха перекрестила вошедшую своей морщинистой рукой с двумя рядами янтарных четок вокруг запястья и подвела к скамье, покрытой старым плащом. Эмили разглядела в полусумраке каюты лицо спящего мальчика лет десяти. Оно было узким и бледным; длинные ресницы оттеняли закрытые глаза.

— Наш Диего... Диего Долорес Рамон синьорито Луис эль Горра, — шепотом произнесла старая синьора далеко не полное имя маленького испанца, сына знаменитого корсара, погребенного на далеком острове.

Вместе с Уэнтом прибыл и бывший марсовый матрос с брига «Орион», жизнерадостный и остроглазый Дик Милльс, которому в продолжение пяти лет после рейса на остров упорно вспоминались карие очи служанки леди Эмили — мадемуазель Камиллы Леблан.