Наследник из Калькутты

«In nomini Dei![139]

Сим извещаю ваше преподобие о свершении мною, недостойным служителем Бога, возложенного на меня поручения. Опасность, грозившая нашему святому делу, устранена. Злокозненные тайные враги милорда, готовившие его разоблачение, повергнуты во прах, но в единоборстве с оными змиями пал и сам милорд. Перед смертью он, по наитию свыше и наущению вашего смиренного брата во Христе, подписал приложенный при сем документ, который является формальным, юридически заверенным свидетельством о гибели незаконного графского отпрыска пирата Джакомо Грелли и об отсутствии у означенного Грелли прямых потомков. Сын милорда, Чарльз, враждебно настроенный против своего отца, покинул земную юдоль, не успев открыть своего настоящего имени никому, кроме собственной сестры Изабеллы. Она же в отчаянии отравила себя ядом. Ее судьбу разделил и Реджинальд Мюррей, неправедный, но опасный претендент на титул. Тайна милорда умерла с этими лицами. Да простит Господь все прегрешения малых сих, и да войдут души их в царствие небесное! Ave Maria![140]

Напрасно прождав очередного прибытия ко мне брата Луиджи, постоянного курьера вашего преподобия, я, движимый единым побуждением ускорить отсылку сих вестей, почел за благо самостоятельно изыскать надежного посланца к вам.

В неразумии своем я принял во внимание преклонный возраст и недуги нашего сиятельного завещателя, что и побудило меня поспешить с доставкой по назначению сего важного документа. Посему я уговорил мистера Томаса Мортона, как ближайшего сподвижника своего усопшего благодетеля, совершить путешествие в Венецию, дабы вручить настоящий пакет в собственные руки вашего преподобия. Приложенный документ должен устранить все последние сомнения и грешные колебания завещателя. Amen!

Смиренный брат ваш во Христе

Бенедикт.

29 августа 1790 года. Город Бультон».

Патер перекрестился и спрятал документ в своей тетрадочке. Он послал слугу наверх, в графские покои, чтобы пригласить эччеленца Паоло к вечерней субботней мессе.

Лафкадио застал графа вкушающим сон после продолжительной прогулки в гондоле на взморье, предпринятой графом до полудня. Превозмогая усталость, дряхлый граф спустился в молельную. Во время мессы он сидел на скамеечке, поддерживаемый новым дворцовым служителем, Антонио Карильо. За последние недели старый синьор с особенной охотой обращался к Антонио за такого рода услугами, ибо молодой человек оказывал их без тени раболепия и угодливости. Дворцовую челядь изумляло умение молодого служителя ободрять и развлекать дряхлого, разбитого немощами вельможу.

После короткой мессы священник поднялся вместе с графом Паоло в его покои. Гондола, спешно посланная патером Фульвио, доставила во дворец несколько должностных лиц — главного нотариуса графа д’Эльяно с его помощниками и писцами, а также душеприказчиков, назначенных по воле самого эччеленца Паоло. Фульвио Граччиолани встретил синьоров в вестибюле, проводил в графские покои и пояснил, что их приглашение во дворец вызвано необходимостью устранить, по воле эччеленца, известную им оговорку в графском завещании. Некий полученный из Англии документ отнял у завещателя последнюю надежду разыскать и обеспечить потомков.