Наследник из Калькутты

– Выбирайте впредь ваши выражения, капитан. Боюсь, что в море вы несколько отвыкли от общества, мистер Брентлей!

– Возможно, сэр. Примите глубокие извинения за мою ошибку.

– Карта острова?

– Она здесь, среди этих бумаг.

– Координаты оказались точны?

– Нет, сэр. Долгота была указана вами неверно; широта почти совпала с вашими данными, но по долготе остров оказался западнее на полтора градуса.

– Вероятно, приборы на моем корабле тогда утратили точность, и я ошибся в вычислениях… Хорошо, Брентлей, я весьма доволен, и вы получите вашу премию. Сегодня, отправляясь ко мне, возьмите с собою двух человек для охраны и доставьте мне кассу, журнал, карту и документы, относящиеся к острову. Не забудьте письма! Вы расскажете мне подробнее обо всем плавании.

– С радостью, сэр.

– Чиновники, я вижу, уже окончили осмотр. Полагаю, что ваше гостеприимство сделало их сговорчивее. Я тоже принял для этого кое-какие предварительные меры. Узнайте результаты.

Капитан вышел и через минуту вернулся в каюту:

– Сэр, судну разрешено беспрепятственно возвратиться на берег.

– Я отправляюсь вместе с ними. До вечера, мистер Брентлей!

3

Когда катер подвалил к причальной стенке пирса, сэр Фредрик увидел своего кучера, державшего под уздцы лошадь, впряженную в гиг. Рядом стоял кабриолет, в котором сидела леди Эмили Райленд с дочерью управляющего поместьем, хорошенькой Мери Мортон. Едва катер коснулся пирса, молодая дама нетерпеливо выскочила из кабриолета и одна пошла навстречу прибывшим с «Ориона». Оба чиновника почтительно ее приветствовали. Они поторопились пройти вперед и оставили леди наедине с супругом.

Слабый ветерок раздувал пушистые волосы женщины. Стоя на пирсе против сэра Фредрика, она прямо и строго смотрела ему в глаза.

– Что за пылкие поступки? – спросил он недовольным тоном, отводя взгляд в сторону. – Вам не следовало приезжать сюда. Прошу вас соблюдать общеизвестные условности, миссис Райленд.

– А я прошу вас не называть меня этим именем, когда нас никто не слышит. Отвечайте мне прямо: он жив?

По лицу ее собеседника прошла судорога. Желваки заходили под скулами. Стиснув зубы, он молчал.

– Не доводите меня до отчаяния! Или вы страшитесь сказать мне правду? Я вынесу все и немедленных мер принимать не стану. Но – слышите вы! – еще минута молчания, и я брошусь сейчас вниз головой с этого пирса!

– Он… жив, – процедил собеседник.

– Доказательства! Где доказательства, что вы не лжете мне так же, как лжете всегда всему миру?

– Сегодня вечером, дома, капитан Брентлей вручит вам его письмо. Дайте мне слово, что без меня вы его не вскроете.

– Нет, такого слова я вам не дам.

– Тогда письмо будет уничтожено раньше, чем вы его прочтете.

– Берегитесь довести меня до отчаяния…

– Чего мне опасаться? «Орион» – быстрое судно, и я еще не отвык от моря, каррамба! – произнес он свирепея.

– Наконец-то я снова узнаю вас! Я уже привыкла видеть вас в маске джентльмена. Слава богу, теперь вы заговорили своим настоящим языком. Хорошо, я прочту письмо в вашем присутствии.

– Этого мало: я тоже должен прочесть его.

– Что ж, Фред знает, в чьих руках я нахожусь, и, вероятно, догадывается о возможном круге читателей своего письма. Я вынуждена согласиться. Но если вы обманули меня, то, клянусь, ни «Орион», ни силы самого ада, которые вам покровительствуют, не спасут вас от заслуженной участи! Пропустите меня вперед! Не прикасайтесь ко мне, я дойду до коляски одна!

4

В кабинет сэра Фредрика проследовали только четыре участника торжественного обеда, сервированного в столовой на два десятка персон и продлившегося часа два. Хозяин дома плотно прикрыл дверь кабинета, когда леди Райленд, капитан Брентлей и мистер Томас Мортон разместились в креслах у стола. Капитан Брентлей достал из-за обшлага своей широкой манжеты небольшой пакет, запечатанный сургучом. Три его собеседника молча склонились над пакетом. Сургуч хранил оттиск старинного золотого католического образка, использованного автором письма вместо печатки.

Леди Эмили приняла письмо дрожащей рукой и поцеловала оттиск на сургуче.

От капитана это движение, впрочем, ускользнуло. Пригубливая вино из узкого венецианского стакана и покуривая длинную пенковую трубку, поставленную меж колен, капитан Брентлей начал повествование о плавании.

Сумерки уже сгущались, когда он завершил описание всех грузовых операций и рейсов «Ориона» между портами Америки, Африки, Индии и Австралии за два года. Штормы, подводные рифы, корсары, суда вражеских стран и заразные болезни – все эти препятствия и опасности не помешали опытному моряку доставить в Англию тысячу гиней чистой выручки и полные трюмы товаров, принятых на борт в Индии и Австралии.

Пока хозяин судна слушал рассказ капитана, два матроса, прибывшие с ним в Ченсфильд, восседая на кухне среди слуг мистера Райленда, тоже поражали воображение слушателей подробностями о плавании. Заработок команды за этот рейс был таков, рассказывали они, что на прилавке таверны «Чрево кита» нынче с самого утра звенит золото, и много веселых ночей предстоит в Бультоне морякам «Ориона»!