Наследник из прошлого

Вхожу в дом и, вместо того, чтобы сразу свернуть в кабинет поднимаюсь наверх. Захожу в комнату отца, дальше в ванную. Достаю из шкафа новую зубную щетку и меняю на старую. Благо отец много лет пользуется одной и той же фирмой и не изменяет себе. Одно дело сделано. Убираю добычу в карман и спускаюсь в кабинет. Дверь приоткрыта, уверенно вхожу. Отец сидит за своим столом, вальяжно развалившись в кресле и скользит по мне ленивым, оценивающим взглядом.

Смотрю на него и инстинктивно сжимаю кулаки. Волна гнева стремительно поднимается откуда-то из глубины и рискует вырваться наружу. Глубоко и часто дышу, усилием воли получается притормозить процесс.

— Чего ты добиваешься? — цежу сквозь плотно сжатые зубы.

— О чем ты? — отец надменно приподнимает бровь и едва заметно усмехается. Делает вид, что не понимает, что я имею в виду.

Упираюсь ладонями в стол и подаюсь вперед, сокращая расстояние между нами.

— Об Алене, — уничтожаю его взглядом.

— О какой Алене? — хмыкает и опасно прищуривается, но мне плевать. Я не сверну с выбранного пути.

— Не прикидывайся, — не свожу с него глаз. — Твою машину сегодня видели около ее дома.

— Донесли уже, — скалится не добро, но хоть не отрицает. Уже хорошо.

— Я задал вопрос, — тихо рычу, возвращаясь к интересующей меня теме.

— Ничего не добиваюсь, — равнодушно пожимает плечами. — Хотел посмотреть на кого мой сын позарился, — гаденькая ухмылка растягивает его губы. — Неприятно ты меня удивил. Хромая, еще и шрам на пол лица. Это что фетиш какой-то?

— Заткнись, — рыпаюсь на него, чтобы схватить за грудки, но отец уворачивается. — Не смей так про нее говорить, после всего, что с ней сделал?

— Я сделал? — его бровь насмешливо ползет вверх. — За рулем был ты, — напоминание, как болезненный укол в самое сердце. Рефлекторно дергаюсь, но вовремя успеваю взять себя в руки. Я достаточно наказал сам себя. Больше это не сработает.

— И заметь я тебя тогда отмазал… — отец продолжает давить на больное. — Но можем отмотать назад.

Только сейчас до меня доходит суть всего, что с нами произошло. Это отец устроил ту аварию. Ведь машины была полностью исправна. Побоялся, что я могу влюбиться в Алену и сорвать ему планы с предстоящей «выгодной» свадьбой. Он просто устранил ее из моей жизни, как ненужный элемент, а меня напичкал чувством вины за ее гибель… Так было проще управлять мной, ведь я был сломлен и беззащитен.

Надо попробовать раскопать что-то в прошлом. Подключить Илью, нанять других спецов. Что угодно, но вытащить всю эту историю на поверхность. Может быть подключить прессу и общественность, чтобы не смогли замять скандал…

— Если с головы Алены или ее сына упадет хоть один волос… — холодно предупреждаю, пряча в глубине души стальную решимость. — Я тебя пристрелю. Лично.

Отец молча слушает мои угрозы и начинает смеяться. Пусть. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

— Ты хоть раз оружие держал в руках? — с издевкой спрашивает у меня.

— Держал, — сухо подтверждаю. Он, вероятно забыл, но в армии я служил. — И поверь моя рука не дрогнет.

— Осторожнее, сын, — вновь становится серьезным. — Ты переходишь границы.

— Это ты давно их перешел! — окончательно срывает меня, откидывая тормоза к чертям собачьим. — Когда спал с моей женой! Когда заделал ей ребенка! — без сожаления высказываю все, что накипело. — Я все это схавал, потому что мне насрать на вас и ваши телодвижения. Но за Алену я загрызу любого, — рычу грозно и давлю взглядом. — Понял это?

— Остынь и присядь, — равнодушно кидает отец и указывает мне на стул. Качаю головой и остаюсь стоять на своем месте.

— Я закрою глаза на твою любовницу, — снисходительно уступает он и нервно барабанит пальцами по столу. — В конце концов ты мужчина и это нормально. Но не больше.

— В смысле? — не понимаю ход его мыслей.

— Ты продолжишь жить с женой, мне не нужны проблемы с ее отцом, — с нажимом продолжает отец, а у меня внутри словно закручивается очередной ураган, сносящий все на своем пути.

— А ты, значит, продолжишь ее трахать? — уточняю с издевкой.

— Ну ты же этого не делаешь, — хмыкает он. — Какая тебе разница?

— И ребенка твоего воспитывать, как своего? Остановись отец, — качаю головой, отчаянно хватаясь за остатки самообладания. — Ты заигрался.

— Развода не будет и ребенка тоже, — упрямо цедит он сквозь зубы, а я смотрю на него и понимаю, что этот человек гораздо хуже, чем я предполагал. Это какой-то монстр, безжалостный и беспощадный.

— Ты хочешь убить собственного ребенка?

Отец снимает очки и трет переносицу пальцами, словно пытается подобрать слова. Подобное оправдать сложно. Даже невозможно.

— Полина дура, хоть я ее и предупреждал, — выдыхает, наконец, он. — Она не родит здорового. От меня так точно. Поэтому аборт это самое гуманное, что я могу для нее сделать.

— Ты чудовище, — качаю я головой.

— Я смотрю в будущее… Кому нужен ребенок урод или инвалид?

— Но я-то не инвалид! И сестра тоже!

— Вы приемные дети, — спокойно отвечает он, как будто мы разговариваем о погоде.