Наследник из прошлого

— Спасибо, — пожимаю руку, убираю пистолет за ремень и выхожу на улицу.

Пару сотен метров и я останавливаюсь напротив входа в дом. Нервы натягиваются, как стальные канаты, но отступать некуда. Шумно выдыхаю и уверенно иду в дом, где сейчас находится отец с моим сыном.

***

Снимаю пистолет с предохранителя и осторожно вхожу в дом. Звенящая тишина давит на уши, но я продолжаю идти по незнакомому дому, прислушиваясь к каждому шороху. Колючие мурашки лихорадочно разбегаются по коже, а сердце сковывает истеричный страх.

Прохожу длинный коридор, справа кухня, слева гостиная. Слышу характерный треск огня и сворачиваю туда. Отца замечаю почти сразу. Как ни в чем не бывало сидит в кресле напротив горящего камина и не спеша потягивает коньяк. Застываю в недоумении. Не знаю, что ожидал увидеть, но явно не это. Мелькает шальная мысль грохнуть его по тихой, но все же здравый рассудок берет свое и я убираю пистолет на место.

— Я знал, что ты найдешь меня, — голос отца звучит глухо и безэмоционально, а меня передергивает от его тона.

— Где мой сын? — цежу сквозь зубы, взглядом прожигая дыру в затылке.

Каждый вдох дается с большим трудом, а сердце лупит по ребрам. Титаническим усилием воли заставляю себя остаться на месте и не рвануть к отцу, чтобы вцепиться ему в глотку.

— В безопасном месте, — хмыкает он, залпом осушает содержимое бокала и не хотя поднимается на ноги.

— Где? — тихо рычу я, опасно оскаливаясь. Нас разделяют несколько десятков метров и вся моя выдержка. Где-то на задворках сознания бьется отчаянная мысль, что не дает мне сорваться. Если я сейчас сделаю что-то не так, то сына больше не увижу. Поэтому держусь изо всех сил, сохраняя спокойствие.

— Ты предал меня… Разве я был тебе плохим отцом?

Это даже звучит смешно. Он вообще в уме? — слова летят в меня подобно пулям, но я ловко уворачиваюсь.

— Разве ты был мне отцом?

Это даже звучит смешно. Он точно в своем уме? Похоже, что нет. Вглядываюсь в его лицо, глаза лихорадочно блестят, а губы кривятся в язвительной ухмылке.

— Зачем ты так со мной поступил?

— Как «так»? — осторожно спрашиваю и незаметно осматриваюсь. Мы одни. Никакого движения нигде не видно. Какую же он затеял игру? Пока не понимаю, а пора бы узнать правила.

— Ты сдал меня Виннику. Как-то это не по-мужски…

Уже знает. Что ж, тем лучше.

— Во-первых, он все равно бы узнал в скором времени, — неопределенно пожимаю плечами, чтобы скрыть нервозность. — А, во-вторых, своя шкура гораздо дороже, не так ли? — говорю с вызовом и ненавистью. Все-таки я хороший сын и отлично выучил все уроки, что преподавал мне отец.

— Какой ты… Слабак.

— Весь в тебя, — с готовностью возвращаю ему снаряд. — Ты сам меня таким воспитывал.

Медленно двигаюсь по комнате, разглядывая каждый угол. В конце коридора замечаю лестницу наверх. Надо проверить там.

— Плохо я тебя воспитал, — хмыкает он с презрением. — Жалким ничтожеством.

— Где мальчик? — настаиваю я, игнорируя его оскорбления. Пусть называет, как угодно, я с легкостью переживу все это, но отдаст ребенка.

— Неужели ты готов вот так просто лишиться всего? — отец проходит по комнате и останавливается около камина, грея руки в пламени. — Я же тебя зажал по всем фронтам.

— Да плевать мне на все, — выплевываю ему почти в лицо. — Подавись ты своими деньгами, скажи только где мой ребенок!

— Ну раз так, тогда ты не будешь против поставить подписи в нескольких документах? — отец жестом указывает на стол, где лежат какие-то бумаги. — Телефон свой оставь там же.

Послушно подхожу, оставляю телефон и мельком пробегаюсь по написанному. Завещание. Мое. На его имя. Едва сдерживаюсь чтобы не рассмеяться. Большего бреда я еще не встречал. Зачем завещание, если выйдя отсюда, я его сразу перепишу. Дарственная была бы куда эффективнее. Ну да расспрашивать не собираюсь. Хочет завещание — плевать. Расписываюсь на двух одинаковых листах и беру их с собой.

— Где сын?

— На втором этаже, — довольно ухмыляется отец. — В самом конце коридора.

Отдаю ему завещание и со всех ног бегу к лестнице. В голове бьется лишь одна мысль — только бы с мальчиком все было хорошо.

Взлетаю на второй этаж и останавливаюсь в растерянности. Коридора два, расходятся в разные стороны. Куда идти сначала?

— Сережка! — кричу я и превращаюсь вслух.

— Папа! — раздается слева детский крик.

Слава богу, живой. Бросаюсь туда. В самую последнюю комнату. Закрыто.

— Я сейчас. Отойди от двери.

Делаю пару шагов в сторону и с размаху врезаюсь в дверное полотно, снося его к чертовой матери.

— Папочка, папа, — громко всхлипывает Сережка и кидается ко мне. — Я так испугался.

Подхватываю его на руки и прижимаю к груди, мельком осматривая. Его колотит, из глаз текут слезы, но вроде цел. Видимых повреждений, по крайней мере, нет.

— Все хорошо. Все уже позади, — шепчу ему и глажу по спине, чтобы хоть немного успокоить.