Наследник клана (СИ)

Мелкие же всегда ходили голодные, и некоторых, например, пятилетнюю Алёнку, я даже в тайне подкармливал. До тех пор пока в шесть лет она внезапно не исчезла. Нам тогда сказали, что её удочерили, но я, пробравшись на третий уровень к дому «её новых родителей», за три дня так ни разу и девочку не увидел.

— Ты что? — удивился Борис, глядя на мой поднос. — Неужели перловку любишь?

— Ну да! — пожал я плечами. — Вкусно ведь!

Естественно, сейчас я вёл себя не как в детдоме, а ел, хотя и быстро, но аккуратно, да и за столом оказался не самым большим обжорой. Удивительно, но главным чревоугодником оказался не Камыш, как можно было подумать, глядя на его телосложение. Хотя и он подкреплялся основательно, взяв сразу три порции второго и закончившиеся до моего прихода мясное рагу с капустной солянкой.

«Главным по тарелочкам» оказался худющий как жердь Шмель, обложившийся порциями, словно строил из них новую Стену полиса. Три порции салата и четыре супа, пять шницелей, правда, не шибко больших, и огромное блюдо жареного с овощами риса, а также море разливанное компота. И всё это планомерно исчезало в ненасытной утробе «резинового» мальчика. Я даже украдкой пнул ногой Бориса, мол, нам-то прятаться не пора? А то мало ли с таким-то аппетитом…

— Не обращай внимания, — толстяк пригубил сладкий напиток. — Мы поначалу тоже пугались. Это эффект его вторичного аспекта — высокий метаболизм. Вот и приходится Ульке хавать как не в себя.

— Фе фажыфай мемя фак, — с набитым ртом пробурчал худой и с трудом проглотил кусок мяса в панировке. — Лучше уж Шмель, всё равно Нинка уже весь мозг всем им выела. Чего тебе назначили-то?

— Две недели на кухне, — скрывать наказание я не собирался. — Вместе с чокнутой Белоснежкой. Она всегда такая безбашенная, или я удостоен особенного отношения?

— Да как сказать, — толстяк пожал плечами. — Бывало у неё поначалу. Стремилась доказать всем, что круче её только горы. Ну и частенько перебарщивала, как с тобой примерно, правда, первый раз вижу, чтобы кто-то оказался настолько крепким, как ты.

— Кстати, Антон Каменский, — я протянул соседу руку. — Честно говоря, не думал, что выживу, сам знаешь, наверное, что я вообще этой вашей живицей не владею.

— Борис Цимбалюк, — ответил он на рукопожатие, — но можешь звать меня Камышом.

— Очень приятно, — улыбнулся я. — Тогда я Белый. Так ещё в старой школе погнали.

— Взаимно, — кивнул толстый. — А живица, она не наша, она и твоя. И скажу прямо, Антон силён.

«Ну да, — мысленно хмыкнул я. — Лестно, конечно, но вот как реально биться с подобным монстром, как ты, я вообще не представляю!»

— Так что там с Дарьей?

— Да вроде бы была она такой раньше, но года два как успокоилась. Да, Уль?

— Блин, достал! Ну, первые пару лет Дашка из отработок не вылазила. А потом стала сдержанней, но иногда, когда тронешь её, могла дать жару. Три года назад после турнира получила титул абсолютной чемпионки школы по рукопашному бою без использования печатей. И тут же обернулась пай-девочкой, — Шмель пригубил компот. — Правда, в спарринги с ней мало кто вставал — обычно Дарья с мистером МакПортером работала.

— МакПортером?

— Ну, физрук «МакПрохором» стал, когда к нам переехал, а так — Грег МакПортер, переделал себе фамилию в честь какого-то дедка.

— Хм…

— Да неважно это, — отмахнулся Шмель. — Ты представь, как мы удивились, что он тебя с Дашкой выпустил. Наверное, посчитал, что такой опытный боец, можно сказать, его воспитанник и почти инструктор, не наделает глупостей… А уж когда ей башню сорвало… честно говоря, я думал, что тебе конец! Уж извини.

— Да эта мелкая… — за спиной что-то грохнуло, и я чуть не прикусил себе язык от неожиданности.

Все повернулись к источнику звука, и я тоже, чтобы увидеть за соседним столиком, буквально в шаге от меня, белобрысую, невозмутимо поднимающую стул.

— Прошу прощенья, выскользнул из рук, — приторно медовым голосом проворковала эта стервозина и полосонула по мне злобным взглядом. — Антон, не забудь, что нам нужно подойти насчёт отработки.

— Слушайте, а как тут с медициной? — я демонстративно отвернулся, не удостоив девушку ответом. — Мистер Грег говорил, что Борислава за неделю на ноги поставят, а вот с болезнями как? Часто проверяют? На бешенство, например?

— Спасибо, я наелась…

Звякнула ложка, и все, кроме меня, демонстративно поглощавшего обед, проводили взглядом покинувшую столовую белобрыску.

— На дне все такие психи, как ты? Чудом ведь жив сегодня остался и опять нарываешься, — Ульрих покачал головой. — Не спешил бы ты заводить врагов, Антон, а то Дашка, она ведь резкая, но при этом простая, как барабан. Даст в морду и успокоится. Но ведь нарваться можно и на такое гуано, что будет тебе в глаза угодливо хихикать, а потом подставит по полной.

— М-да? — буркнул я. — Ладно… разберёмся.