Наследник клана (Взрыв это случайность)

Ничего противозаконного я не хранил, да и причины любопытства, которое вызывала моя скромная персона, прекрасно понимал. Поди, не каждый день в элитную школу прямиком из «Бутырки» попадают малолетки из Таганской Нахаловки. Только надо коменданту сказать, чтобы свет за собой выключали…

Но тут мои размышления были грубо прерваны. То есть меня схватили, и я вжался лицом во что-то упругое и одновременно податливое. Такое, чего у меня в комнате не должно быть по определению… И на что я сегодня весь день старался не смотреть.

Короче, я внезапно обнаружил себя стоящим в своей комнате, уткнувшись носом в шикарную грудь Ольги Васильевны, к которой она самолично прижимала моё лицо. Обнажённой Ольги Васильевны… вот только серого цвета и довольно прохладной, что, впрочем, никак не сказывалось на качестве бюста.

Кого-нибудь когда-нибудь били пыльным мешком по голове? Это когда сначала что-то прилетает сверху, не оглушая, но на секунду лишая зрения и слуха, а затем ты пытаешься понять, что же, собственно, произошло, откашливаясь и протирая глаза от назойливой пыли. Вот то же самое случилось сейчас и со мной. Мысли разбежались испуганными мышами, и оставалось лишь хлопать глазами, боковым зрением видя, как из-за стола поднимается ещё одна обнажённая красавица, незнакомая мне, но тоже серая. А апофеозом безумия откуда-то сбоку прозвучала фраза:

– О! Здорово! Чего встал, проходи…

Я медленно повернул голову. На пустующей до сегодняшнего дня кровати в позе сибарита развалился Борислав Николич, которого кормила с подноса виноградом голенькая Дашка.

Это стало последней каплей! Ладно, Ольга Васильевна, ей это было нужно, чтобы помочь мне укротить собственное ядро. Но этот засранец… ведь наверняка знал, что с беловолосой я в контрах. И сделал её специально, как и остальных. По крайней мере, учёную точно! Думаю, не мне одному она в эротических снах приходила, а теперь, скорее всего, станет их частой гостьей! Вот ведь скотина!

Кровь мгновенно вскипела в жилах. Какое там «либидо», ярость – вот моя стихия! От хлопка по телу дымной марионетки в комнате глухо бухнул взрыв! Развеяв в ничто эрзац-учёную, вырвавшаяся на свободу сила, болезненно ткнув в грудь своего хозяина, разметала остальных дымных кукол и, сбросив с кровати сербского чародея, разрушительной волной прошлась по комнате.

С протяжным звоном вынесло измельчённые в крошево оконные стёкла, а так и не закрытая дверь за моей спиной с грохотом впечаталась в стену. Треснул и тускло замигал световик – кристалл, свисающий с потолка на электрическом проводе. Белыми птицами разлетелись со стола тетради. Я же, не чувствуя боли, шагнул к кровати уже успевшего вскочить на ноги соседа.

Николич, хотя и занял годами выработанную каратешную стойку, похоже, пребывал в лёгком шоке и защититься просто-напросто не смог. А я, ухватив его за грудки, с рыком оторвал парня от пола и хорошенько тряхнул, так что он клацнул зубами.

– Ты чего… Эй, погоди! – в себя он вроде бы пришёл, но драться не спешил, похоже, моя реакция не только озадачила, но и напугала Борислава. – Ты чего? Шуток не понимаешь?!

– Я тебе сейчас так пошучу, что следующую неделю в больничке кормить тебя через клизму будут, – злость бурлила, и я ощущал себя всемогущим. – Ты что, в конец охренел, что ли?! Что за бордель устроил? Если сам извращуга, то других нефиг провоцировать…

– Стой! Да что ты! Я же пошутить хотел! – серб окончательно оправился от потрясения и попытался освободиться.

Однако на боковой в голову мне сейчас было наплевать, по рукам меня бить бесполезно, да и вывернуть кисть у него не получилось. А вот попытка серба заехать мне ногой в промежность была пресечена путём впечатывания парня в стену.

– Ох! – простонал он. – Да пусти ты меня! Блин! Алинка говорила, что ты здоровый, но не думал, что настолько!

– Отпустить, говоришь? А что? Я тоже умею веселиться! – мне в голову пришла интересная, как мне в тот момент показалось, мысль. – Давай вместе похохочем!

Всё так же удерживая на весу брыкающегося парня и даже не обратив внимания, что перехватил его одной рукой, я подошёл к разбитому окну и распахнул ставни. Сложнее было высунуть серба наружу. До того наконец дошло, что я удумал, и сопротивляться парень начал вдвойне активней. На его беду, одежду здесь шили из тканей высшего качества (а нефиг валяться на кровати в пиджаке), так что вывернуться у Борислава никак не получалось, а ещё парню не повезло, что у меня внезапно обнаружилась свободная верхняя конечность, и кулак, впечатавшийся в живот, заставил его слегка присмиреть. Впрочем, мне эти трепыханья лишь придавали сил, распаляя злобу.

– Ну, давай, смейся, – выставив руку с парнем, вцепившимся в мои запястья из окна, я ещё разок встряхнул его, заставляя посмотреть мне в глаза. – Весело же! Или, правда, тебя отпустить?