Наследник клана (Взрыв это случайность)

Так что, оставив за спиной пару переходов, мы вышли в явно общественный, судя по убранству, коридор, оказались практически рядом с уборной, предназначенной для посетителей. Опять та же нарочитая роскошь, зеркала во всю стену, лёд в писсуарах, ну и пара молчаливых слуг с полотенцами наготове. Интересно, как называется их должность? «Туалетные» или «уборные»? Судя по каменным лицам, они были готовы помочь гостям при любых затруднениях… Которых у нас, слава Древу, пока не случалось в силу юного возраста. Разве что Фридрих заперся в отдельной кабинке, но я его вполне понимал – сам не очень люблю настенные писсуары.

Сделав своё дело, я подошёл к раковине вымыть руки и немного подвис. Мало того что сама она оказалась сделана в виде чаши из какого-то явно недешёвого светло-зелёного камня, так ещё внутрь было направлено два толстеньких коротких крана почти привычного вида и один тоненький, высокий, с рычагом, расположенным сверху. Жизнь меня к такому не готовила! Да и на уроках этикета как-то упустили момент о сложностях мытья рук в туалетах Кремля.

К счастью, рядом оказался Зиновий, тоже напросившийся с нами. А то идея Борислава нажать на все разом меня как-то мало вдохновляла.

– Тут всё просто! – незаметный ранее наследник земляного клана сегодня буквально купался в лучах внимания. – Гляди, эта раковина из настоящего нефрита, кстати. Закрываем слив, нажав вот на эту педаль, затем набираем воду. Этот кран с горячей, а этот с холодной – сам регулируешь температуру. Давим на рычажок – из тонкой трубки льётся специальный гель. Намыливаем руки и смываем их в набранной воде. Затем ещё раз нажимаем педаль – та сливается – вуаля! Всё просто!

– А раковины, если я правильно понимаю, ваш клан поставлял? – Борислав тоже скептически отнёсся к идее плескаться в грязной воде, вместо того чтобы по-человечески ополоснуться под проточной. – И нах… для чего было так извращаться?

– Ну да, мы материал поставляли. Но с кранами – это идея главного режиссёра, Джеми Ноксвила. Его двадцать лет назад Князь переманил из Лондона и позволил делать что захочет. Вот тот и замутил ремонт в стиле «как дома».

– Оно того стоило? Ради какого-то иностранца…

– Действительно, откуда вам, деревенщинам, знать имя знаменитейшего режиссёра современности, – голос из-за спины заставил нас резко развернуться. – Ох, простите! Позвольте представиться, Александр Морозов Седьмой. Академия Морозовых. С кем хоть имею честь? О, Зиновий… ты ли это? Прости, не узнал. Думал, крестьяне какие по ошибке забрели. Господа… вы тоже чувствуете это лёгкое амбре навоза?

Перед нами стояли четверо парней из тех, кого мы видели в зале, причем один выделялся особо мерзкой улыбкой. Именно он и заговорил с нами, а остальные поддержали тупые шутки мерзким подобострастным хихиканьем. Сопоставить его фамилию с названием академии сумел бы даже полный кретин, да и цифра в имени как бы намекала, но… Это не означало, что над нами можно издеваться безнаказанно. Тем более Шнуровски, явно знакомый с главарём, судя по вытянувшейся моське, точно не был рад встрече.

– Завидуешь, что нам не приходится ютиться в курятнике, похожем на ваш? – я даже не придумал ещё что сказать, как вперёд вылез Борислав. – Это правильно! Зависть, она мотивирует. Только вряд ли тебе когда-нибудь светит к нам попасть. Скорее уж, из «Бутырки» кого возьмём. Правда, Белый?

– Да без базара… – ляпнул я первое, что пришло в голову.

– Действительно, это как раз ваш уровень, – Морозов скривил породистое лицо, однако продолжил прожигать Зиновия своими льдисто-голубыми глазами со зрачком в виде снежинки. – Дно и бандиты…. Не ожидал, что вы так быстро это поймёте.

– Ну, тут-то как раз всё просто. Мы можем позволить себе принимать людей любого социального положения, и каждый из них станет могучим чародеем, – отбрил его Шнуровски. – Вы же, козыряя элитой, в итоге опускаете её до уровня базарных хабалок. Жаль, что Большие игры у нас только в следующем году… Но ничего, возможность утереть тебе нос стоит ожидания. Если, конечно, ты сможешь выпуститься и пройти испытание… хотя да, за тебя, как обычно, это сделает мамочка.

– Вечно ищешь оправдания, – главарь морозовцев презрительно сморщился. – Трусливо прячешься, юлишь. Ничего не изменилось. Хотя чего ещё ожидать от училища для крестьян?

– А не заткнуться ли тебе, фраерок? – мне надоело терпеть оскорбления в адрес академии и одноклассников, пусть раньше мы и не общались. А вот откуда в речи появились отголоски «ботанья по фени» ответить затруднительно. – Пока я тебе зубы не вбил так глубоко, что ты задницей жрать сможешь.

– Ух ты! Господа, посмотрите! Среди нас быдло! – Морозов с наигранным восторгом всплеснул руками. – И что ты мне сделаешь?

– Сейчас узнаешь, – ярость привычно окрасила всё алым, и я, сжав кулаки, шагнул вперёд. – Надеюсь, тебя сумеют отскрести от стен. А то жаль портить такую красоту эдаким убожищем.