Наследник клана

— Ну и зачем ты это сделал? — раздражённо спросила учёная, буравя взглядом фигуру родственника. — Бажов? Не смеши мои тапочки, брат! Как будто тебе действительно нужен один-единственный зеленоглазый полукровка… Всемогущий правитель одного из крупнейших городов отыгрался на мальчике, кинув его словно кость голодным собакам.

— Оленька, — тихо произнёс мужчина, рассеянно взирая на панораму раскинувшегося перед ним Полиса, — ты прекрасно знаешь, что распалять ссору между нами мне не с руки. Наоборот, я всей душой стремлюсь к примирению, но, как видишь, каждый раз что-то происходит не так, как планировалось.

— О да… — хмыкнула женщина. — Хотели как лучше, а получилось как всегда! Видимо, у нас по мужской линии это наследственное.

— Ты это об уничтожении Бажовых? — медленно повернув голову, Князь посмотрел на сестру.

— Ну почему? Не только, — возразила учёная, поправив непослушный локон. — До них были Тимирязевы — род основателей Полиса, между прочим, и потомки самого Святогора. А до них Длинноруковы… Список можно продолжать ещё долго!

— Я… — мужчина тяжело вздохнул и вновь уставился в окно. — Я не знаю, чем отец, а перед ним и дед руководствовались, молчаливо соглашаясь на резню кланов, а затем закрывая глаза на последствия. Сама знаешь, что когда после смерти отца я отдал приказ об аресте или ликвидации Ершова, Старый Змей успел уничтожить секретные архивы своей организации, а нужные документы хранились именно там.

— Я помню, — кивнула женщина, нахмурившись и яростно блеснув глазами. — Как и то, к чему привела твоя поспешность…

— Да, я виноват перед тобой, — медленно кивнул её старший брат. — Многое из того, что происходило и происходит до сих пор, — последствия моей тогдашней горячности. Этот шаг был, конечно, разумным и правильным, «Семицветие» Ершова следовало уничтожить в любом случае, потому как терпеть произвол его опричников не могли более ни простые граждане, ни кланы. Вот только сделать это следовало по-другому, а, как итог, я остался у разбитого корыта, без внятных доказательств и облитый с ног до головы помоями, в то время как Старый Змей отправился на корм Уроборосу чистеньким…

— Ну, так что ты хочешь мне сказать? — холодно поторопила его учёная.

— Оленька, я… Прости! — мужчина сделал шаг к сестре, но остановился и опустил глаза в пол.

— Столько лет уже прошло, а я… Оль. Я знаю, что я ужасный брат и плохой Правитель, но поверь мне, если бы была на то моя воля… Если бы только у меня были тогда развязаны руки, тебя никогда не выдали бы за Ланского.

— И что? — женщина чуть иронично вздёрнула бровь. — Я должна прослезиться, проникнуться и броситься к тебе на шею? Знаешь, Юрий, это не вернёт мне ни нерождённую из-за этого мудака дочь, ни саму возможность иметь детей. К тому же о чём ты вообще говоришь?! Сейчас ты делаешь то же самое, но уже со своей дочерью, отдавая Катеньку Морозовым! Или что? Опять скажешь потом, что у тебя были «связаны руки»?

Лицо Князя потемнело, он поднял глаза, в которых уже не было ни капли напускного раскаяния, и по комнате ударила ужасающая аура страха. Впрочем, продавить ответную реакцию сестры у него не получилось, и уже самому Юрию пришлось защищаться от её «Жажды крови». В кабинете жалобно зазвенели стёкла, с громким хрустом раскололась древняя азиатская ваза, а стоявший на журнальном столике графин лопнул, забрызгав содержимым стену и дорогой луксорский ковёр.

— Я делаю это в интересах Полиса, — со скрежетом стали в голосе произнёс мужчина. — Бремя правителя — отринув личное, действовать в интересах всего города.

— Рассказывай это кому-нибудь другому, — фыркнула Ольга Васильевна. — Ты, как и отец, привык манипулировать окружающими в своих интересах, не обращая внимания на персоналии. Моя племянница — слишком удобная фигура, чтобы через Морозовых снизить давление на тебя со стороны оппозиционной фракции, которую возглавляет их клан. Ни больше ни меньше! А тот факт, что она твоя дочь, в этом вопросе никакой роли не играет.

— Как будто ты поступаешь иначе, — усмехнулся Князь. — Или мне перечислить причины, по которым ты уцепилась за этого потомка Бажовых? Только не говори мне, что у моей сестры пробудились материнские чувства к несчастному сироте, или что ты возишься с ним из-за вины нашей семьи перед «Зеленоглазыми Бестиями»!

— Ты прав, — спокойно кивнула женщина, — и неправ одновременно. Антон мне интересен… по многим причинам. Но я, в отличие от тебя, не собираюсь использовать его как разменную монету в сиюминутных политических играх. Ты же, только дотянувшись, сразу же умудрился сыграть его так, как это было выгодно тебе, не интересуясь ничьим мнением.

— Не думаешь же ты, сестра, — слова мужчины так и сквозили иронией, — что я не знаю о ваших с «Шипами» планах на парня? Это ли не «разменная монета»? А что он скажет, когда узнает о том, что вы ему уготовили?