Наследник, которому по..

Ричард продолжал вполголоса выражать недовольство, мать его терпеливо увещевала, близняшки умотали куда-то в другой конец, посмотреть на птичек на озере в центре парка, поэтому я первым пожал руку Анюриному отцу и улыбнулся самой Анюре, а заодно и её матери, а затем привлёк внимание родителей.

— Мам, пап, познакомьтесь.

Но стоило моим повернуться, как почти одновременно прозвучало два, почти слившихся в один, вскрика:

— Ты?!

— Ты?!

Наши с Анюрой отцы замерли одновременно поражённые и разгневанные. Они стали напоминать двух вздыбившихся котов, встретившихся на спорной территории.

— Вы знакомы? — удивлённо приподняв бровь, спросил я.

— Да, — сквозь зубы сказал будто плюнул Рассказов-старший, — встречались.

— Странно, что вы так удивлены.

— У него раньше была другая фамилия, — прошипел Светлов-старший.

— У тебя была раньше другая фамилия? — повернулся я к отцу.

— Да, и у него тоже была раньше другая фамилия, — ответил тот мне, кивая в сторону Михаила.

— И у тебя была другая фамилия? — повернулась Анюра уже к своему отцу.

— Да, у меня была другая фамилия, — кивнул Светлов-старший, после чего метнул ещё один злой взгляд на Ричарда — такая же как и у него.

— У тебя была такая же как и у него фамилия? — я вновь перевёл взгляд на отца, чувствуя, что начинаю потихоньку оказываться в каком-то бразильском сериале. Главное только чтобы не в индийском. Терпеть не люблю танцевать.

— Да, у нас была одинаковая фамилия, потому что мы братья.

— Вы братья? — снова удивлённо воскликнула Анюра, смотря на своего отца.

— Да, мы братья, — раздражённо буркнул тот, — близнецы.

— Что-то не похожи… — с сомнением протянул я, по степени накала идиотии начиная понимать, что похоже всё-таки в конце придётся танцевать.

— Мы разнояйцевые.

— Так, стоп, — я оглядел вновь обретённых близнецов задумчивым взглядом, — если вы родные братья, то тогда мы с Анюрой…

— Да, — коротко кивнул Рассказов-старший, — вы двоюродные брат и сестра.

От этого известия девушка сначала побледнела, затем покраснела, а потом и вовсе закрыла пылающее лицо ладонями. Я, однако, продолжил опрос, пытаясь восстановить полную картину событий прошлого.

— А как так вышло, что вы друг-друга ненавидите?

Ну а как, я прекрасно видел бросаемые мужчинами друг на друга взгляды, как то иначе их интерпретировать было нельзя. Ненависть, чистая и незамутнённая.

— Он просто завидовал, что я стал болдаром, — ответил мой отец, — у него-то самого не вышло.

— Да нихрена подобного, — зло рыкнул папаша Анюры, — это тебя просто порвало от важности, какой ты стал крутой, и со мной водиться тебе стало западло.

— В любом случае, меня перевели в школу для болдаров, а он остался в малдарской шараге, так что наши пути и так и так разошлись…

— Так, с этим ясно, — покивал я, — а как так вышло с фамилиями?

— Меня приняли в Семью, — хмуро ответил Светлов, — а затем глава Семьи заметил мои способности, и усыновил, дав свою фамилию и женив на собственной дочери, потому, что считал, что я единственный, кто может принять управление, когда он уйдёт на покой.

Я перевёл взгляд на отца и тот, поморщившись, и помедлив секунду, тоже ответил:

— В роду Рассказовых есть традиция, что наследником может быть только сильный болдар огня, мужчина. Так вышло, что у моего будущего отца сделать наследника не вышло, а я был сиротой, с детдома, к тому же, чемпионом своего курса, поэтому он меня усыновил, тоже дав фамилию Рассказов.

— Вы ещё и с детдома, — пробормотал я, вздохнув. Затем встрепенулся, — Погоди, так значит мама тебе кузина была только на словах? А генетически вы даже не родственники?

Ричард хмуро на меня посмотрел, затем нехотя кивнул:

— Да, как, к слову, и твой дед, он тоже был принят в род. Нет, сын, мы хоть и женились на кузинах, но близкородственными связями это не было. Закон рода требует главу — болдара огня, поэтому каждый второй глава рода Рассказовых был в семью принят со стороны, ну а чтобы кровь рода никуда не исчезла, в жёны всегда берут кого-то из женщин рода, именно они обеспечивают кровную связь, между поколениями.

— Мда, на дедов и правда гнать не стоило, всё продумали, — почесал я затылок. Затем мне внезапно пришла в голову новая мысль, — Так стоп! А я-то родной сын, зачем мне кузин в жёны так настойчиво впихивали?

Рассказов-старший вздохнул ещё тяжелей, посмотрел на мать, что стояла поджав губы, дождался, когда та кивнёт, и ответил:

— Так уж вышло, сын, что ты мой сын, но мама тебе не родная, ты был рождён от другой женщины…

— То есть я бастард?

— Нет, — потемнел взглядом тот, — ты был рождён в браке, в моём первом браке, но, став Рассказовым, я развёлся, чтобы женится на твоей новой маме, ну а ты тоже, автоматически, вместе со мной, стал Рассказовым. Поэтому твои кузины тоже тебе не родственницы по крови, но они носительницы крови рода. И поэтому мы и хотели тебе их в жёны.

— А мой брат? — снова спросил я.

— Он — нет, — качнул головой отец, — он, с твоей матерью, наш общий сын, и носитель крови рода, поэтому в жёны может выбрать кого угодно.