Наследник моего мужа

Я оставила детей одних и поплелась в комнату, где меня ждал муж. Перед дверью затормозила, пытаясь найти в себе силы взяться за ручку и нажать ее. Впервые за много лет мне не хотелось заниматься сексом. Даже зная, что завтра муж уедет и я не увижу его несколько дней, все равно не хотелось. Словно соитие может снова вернуть меня на полосу полного доверия, оргазм заставит перестать сомневаться, ведь если в постели все хорошо, значит, мужу и не нужно смотреть налево. Но не все строится в вертикальном положении, хотя, скорее всего, Борис считает иначе.

Он с самого начала дрессировал меня именно в отношении постели. Долго не брал естественным образом, пробуя другие, гораздо более откровенные. Даже знакомство наше началось с секса в лесу, когда мне было шестнадцать. Кто кого тогда соблазнил, мы не особо разбирались, но факт в том, что уже тогда Борис пообещал, что сделает меня своей женой. Наутро я все забыла, стала жить обычной жизнью, встречаться с мальчиком, даже не подозревая, насколько сильно поменялась моя жизнь. Для меня это было сном, который, как и любой другой, быстро смылся из памяти реальностью. Но уже через два года моей реальностью стал Борис, с каждым днем занимая там все больше и больше места. Так есть и по сей день. Он и Мира — все, что есть у меня в жизни. Наверное, нет ничего странного, что я боюсь это потерять. Но сейчас мне не хотелось окунаться в страсть и забыться в объятиях мужа, сейчас, здесь, на вершине горы, хотелось побыть одной и просто понять, а что представляю собой лично я.

Кто я такая без Бориса, комбината, его одержимости и Миры? Однажды Мира уедет учиться, Борис может найти себе молодую любовницу, и не буду ли я одной из тех богатых жен, которые будут преследовать мужа с ножом? А не стану ли я той матерью, которая мешает жить дочери? Я ведь уже близка к этому…

Сжала дрожащую ладонь в кулак и отступила от двери. Мне и правда нужно побыть одной, подышать свежим воздухом. Стремительно развернулась и вышла из дома, спустилась по склону, чувствуя, как подол халата моментально промок, а ноги стали мокрыми. Но я продолжила идти дальше, дошла до парапета и ушла в сторону, туда, где есть лестница к самому озеру. Бесконечная лестница с горы, построенная Борисом пять лет назад, когда мы были здесь впервые. Полная луна освещала мой путь, щекотала лучами лицо, и я набрала темп, почти бежала, пока не достигла темной глади озера. Будь я трусихой, испугалась бы, потому что луна не в состоянии заглянуть в каждый уголок. А там может затаиться кто угодно. Но я все равно скинула халат и в одной сорочке вступила в ледяную воду. Круги расходились по глади с каждым моим шагом, и я почувствовала, как мороз поднимается по коже. Такое ощущение, словно я проглотила кусочек льда и он заморозил мою кровь. Нырнула, и стало значительно легче, тело наполнилось теплом, и я с улыбкой проплыла несколько метров, развернулась на глубине и стала возвращаться на спине, рассекая воду размеренными движениями рук. Внезапно голова уперлась во что-то твердое, и я, вскрикнув, пошла ко дну. Сильнее пальцы подняли меня на поверхность, и я буквально замерла, оказавшись напротив лица Бориса.

— Если ты хотела поплавать, надо было сказать, — довольно грубо произнес он, и только знающему человеку заметно, как он при этом волновался. Это видно по мелочам: дернувшимся уголкам губ, по чуть прищуренным глазам, в свете луны казавшимися почти магическими.

Сейчас он выглядел настоящим Нептуном, вышедшим из морских глубин, чтобы наказать нерадивую землянку. Именно так я всегда его и представляла. Богом, обратившим внимание на обычную земную женщину. Много раз задавала себе вопрос, почему именно я. Не моя великолепная сестра Ульяна, не его красивая секретарша, не любая другая женщина. Ведь уже тогда знала, что во мне ничего особенного. Так почему же я?

— Потому что никогда никто не мог заставить меня делать то, чего я не хотел. А ты смогла. Я понял, что такого врага нужно держать поближе…

Видимо, произнесла мысли вслух, раз Борис на них ответил. Страшно представить, как я буду сходить с ума дальше. Рядом с ним я всегда схожу с ума. Рядом с ним теряю себя, умираю., чтобы возродиться только для него.

— Значит, я твой враг? — прошептала дрожащими губами. Но не от холода, рядом с этой печкой, пышущей жаром двадцать четыре на семь замерзнуть невозможно. Просто я еще пыталась сопротивляться. Остаться самой собой. Но тщетно. Руки сами потянулись к огромным плечами, провели по ним, ощущая дрожь тугой кожи. — А что с врагами полагается делать?

— Драть, — прошипел Борис мне в губы, затянул в бесконечный грубый поцелуй, руками скользнул под воду, на бедра, царапал кожу, пока не нашел ягодицы и до боли не сжал. Заверещала в чужие губы, растворяясь в ощущениях контраста холодной воды и горячего тела, которое плотно прижалось через тонкий слой ткани.

Он оторвался от губ лишь на мгновение, пока поднял меня и буквально насадил на себя до саднящей боли.