Наследник на его условиях. Книга 1 (СИ)

Жаль, не знаю ее родного языка, даже имени не знаю. Да и вряд ли девочка что-то скажет, потому что она напугана и постоянно зовет маму. Неосознанно тянусь к животу и прикладываю к нему ладонь. От мысли, что мой ребенок мог бы испытывать страх, становится не по себе. Никому и никогда не позволю сделать с ним подобное.

Присаживаюсь на корточки, как недавно Зен на улице, обнимаю девочку за плечи. За дверью раздается голос Дамианиса. Никогда не слышала, чтобы он с кем-то так говорил.

Минут через десять приезжает полиция, скорая, какие-то люди, все они говорят на языке, которого я не знаю, но понимаю, что случилось непоправимое. Малышка опять начинает плакать, звать маму громче, заставляя мое сердце не просто сжиматься от боли, а выворачивать душу наизнанку от несправедливости, что это все происходит на ее глазах. Я выросла в благополучной семье, родители любили друг друга, обожали нас с братом. То, что я сейчас наблюдаю для меня первобытная дикость. Есть предчувствие, что девочка сегодня отправится в детский дом. Я не знаю, какие порядки в этой стране.

Зен выходит из соседней комнаты злой. Даже не глядя в нашу сторону отзывает полицейского и какую-то женщину в сером деловом костюме. Разговаривает с ними четко, строго, без эмоций, после чего подходит ко мне и просит, чтобы я забрала девочку и ехала с ней в отель.

Вид у Дамианиса устрашающий, я не решаюсь спросить лишнего. Думаю, Зен хочет как лучше. Но один вопрос все же задаю:

— Она жива?

Дамианис ничего не отвечает, но по его взгляду на девочку, содрогаюсь от осознания, что у малышки теперь нет мамы.

— К себе на ночь ее возьми. Если это возможно. До утра я постараюсь решить вопрос. Случай тяжелый. Не хочу оставить без своего внимания. Буду благодарен за помощь, — трогает, сколько участия в голосе Дамианиса, несмотря на отсутствующий взгляд.

— Хорошо, — отвечаю растеряно.

Я и сама не хочу оставлять девочку одну, тем более отправлять куда-то в обществе незнакомых людей, где ей будет снова страшно и плохо. Беру малышку за руку и выхожу с ней на улицу. Нас никто не останавливает. Возможно, водитель поможет узнать хотя бы ее имя. Пока не представляю, как справлюсь, если мы не будем понимать друг друга. Но я женщина, будущая мама и не желаю малютке зла, а дети очень к этому чувствительны. Кроха потянется, когда перестанет меня бояться.

Человек Дамианиса ждет нас на улице. Я прошу на английском помочь узнать имя малютки. В машине сажусь рядом с девочкой и обнимаю ее за плечи. Малютка сейчас напоминает мне Маугли.

До отеля мы доезжаем быстро, улицы пустые. Водитель о чем-то договаривается на ресепшене, потом записывает для меня голосовое, чтобы я могла спросить имя у девочки и сопровождает нас до номера.

Маугли уже не плачет, осматривается и идет к столу посередине гостиной. Показывает пальцем на фрукты. Боже, точно! Подвигаю корзину на край стола, чтобы малышка выбрала любой, достаю телефон и заказываю еду. Переслушиваю голосовое водителя Зена и произношу его слова вслух.

Маугли отрывает взгляд от яблока.

— Лето, — тихо произносит она, прожевав.

До меня не сразу доходит, что это ее имя. Необычное.

— А я Даша, — тычу себя в грудь. — Повтори.

Ожидаемо, что Маугли меня не понимает. Вообще-то мое прозвище девочке больше подходит. На лето этот черный уголек мало похожа. Надо поискать значение имени в интернете.

— Пойдем помоемся? — показываю рукой в сторону ванны.

Протягиваю ей руку и показываю куда идти, но Лето недоверчиво оглядывается, продолжая грызть фрукт. Даю ей время. Малышка доедает яблоко вместе с огрызком, я еще раз предлагаю ей искупаться. Маугли проявляет интерес и идет за мной.

С Витом и Виком я справлялась дома на раз-два. Альберт и Ника часто привозят племянников на выходные, а сами куда-то уезжают или устраивают себе романтики. Когда работа и график мне позволяют, я часто их беру. Поэтому какой-никакой подход к детям все-таки имею. Еще бы я знала родной язык Лето. Но девочка вроде бы понимает меня на уровне жестов.

Прихожу в сильное изумление, когда ребенок сам лезет в ванну. В еще большее, когда от блаженства крошка прикрывает глаза и едва не урчит, пока я лью на нее из лейки теплой водой. Похоже, кто-то любит купаться.

— Волосы помоем? — показываю на свои.

Маугли отрицательно качает головой. Приходится повозиться, чтобы попробовать промыть спутавшиеся концы, делая это в игровой форме.

Пока вытираю малышку полотенцем, ощущаю тяжесть в груди, думая о дальнейшей судьбе Маугли. Интересно, как Зен решит эту «проблему»? Устроит ребенка в лучший приют? А как девочке потом жить с мыслью, что один близкий и родной ей человек убил другого?

Доставку еды приносят в аккурат к завершению наших водных процедур. Маугли опять пугается, услышав стук в дверь. Ползет к столу и забивается под него. Я впускаю официанта, а потом еще долго уговариваю малышку выйти ко мне. Лишь запоздало приходит мысль раскрыть поднос, чтобы по номеру начал витать запах еды. Это срабатывает. Маугли вылезает из своего укрытия.