Наследник на его условиях. Книга 1 (СИ)

— Я сказала нет! Я люблю Егора, хочу стать его женой и хочу этого ребенка. Если мое сердце остановится в момент родов, значит так тому и быть.

— Ты совершаешь глупость, Кира. Врач говорил…

— Правильно, пап! Говорил. Это прошедшее время. А жить надо настоящим.

— Если плевать на ребенка и себя, то пожалей хотя бы меня. Как мне потом с этим жить? А ребенку, если унаследует твое заболевание?

— Внука или внучку будешь воспитывать. Вместе со мной. Потому что я рожу его или ее и все будет хорошо.

Мне бы оптимизм дочери и ее безрассудство. Хотя безрассудства и своего хватает.

Между нами повисает напряженная пауза.

— Егор сказал тебе о моей беременности?

— Есть свои источники.

— Его бывшая? — зло выплевывает Кира. — Ну конечно она, больше некому! Как же я ее ненавижу! Можно как-то сделать, чтобы она исчезла? Давай закажем ее Леону! Пусть избавится от нее!

Игнорирую слова Киры про моего младшего брата.

— Кстати про Калиничеву. Помнишь тот вечер в ресторане, около двух месяцев назад? Ты рано ушла, сказав, что устала и хочешь отдохнуть.

— Не помню.

— Мы сделку заключили, отмечали небольшой компанией в ресторане на двадцатом этаже…

— Нет.

— Даша тогда за бывшего мужа очень радовалась. Вы на тот момент уже встречались с Егором тайно. Да?

— Сказала же, не помню такого. Что ты меня пытаешь?

Подобное упрямство и бегающие глаза Киры говорят о том, что очень даже помнит.

— Ты что-нибудь из своей гадости химической Калиничевой подмешивала в алкоголь?

— Пап, что ты хочешь от меня услышать?

— Правду.

— Я ничего не делала и к вульгарному поведению этой женщины не имею никакого отношения. Уверена, из-за этого они с Егором и расстались. Он устал терпеть ее сучьи выходки.

— Кира! — Я строго смотрю на нее. — Последний раз спрашиваю. Ты подмешала Дарье что-то в питье?

— Я же сказала, что нет. — Дочь отводит глаза.

— Напомнить, как я отмазал вас с Зубой от статьи? Ты могла бы с ним быть на одной скамье подсудимых.

— Я не виновата, что у одних мозги заточены под цифры и расчеты, а другие сильны в химических формулах, — огрызается Кира. — К тому же, папа, эта история давно в прошлом, ничем таким я сейчас не занимаюсь! А Калиничева шалашовка. Вот Егор с ней и развелся. На мужиков вешается Дарья Александровна. Разве тебе не было противно, что она тебя выбрала мишенью и флиртовала напропалую? А все для чего? Вызвать у Егора эмоции. Но ему на бывшую жену, к счастью, плевать.

— Уверена?

— Уверена!

Понятно. Можно не продолжать этот разговор. Женская ревность — опасное чувство. Еще тогда промелькнула мысль, что Дарья вела себя слишком сексуально и раскрепощенно. Но я списал это на эмоции, эйфорию от заключенного многомиллионного контракта, выпивку на столе. Свое вспыхнувшее желание тем же объяснил, но, когда между нами дошло до секса, мне окончательно снесло крышу.

Трахал Дашу полночи, как подросток, пока не вырубился без сил. Проснулся один. После полудня навалилась куча работы. Потом два перелета. Попытка поговорить с Калиничевой отложилась на неделю, а когда мы пересеклись, она сделала вид, что ничего не произошло. Вела себя официально, по-деловому. Это заинтересовало. Предыдущие любовницы осаждали мой телефон с первых же суток после проведенной вместе ночи. Тут же — обратная реакция и гробовая тишина.

— Я ведь все равно узнаю, — решаю еще раз надавить на дочь.

— Как? — нахально усмехается Кира. — А даже если и подмешала, что ты мне, беременной, сделаешь? Только тронь, папа, и скандал будет обеспечен. От ребенка я не избавлюсь, к суррогатной матери не обращусь. Достаточно того, что меня родная бросила. А я не брошу. Никогда. Смирись с этим. К тому же ты сам отец и вон как надо мной трясешься. Если аборт для тебя так просто, то возьми и убей меня. Сможешь?

Трясет меня и впрямь жутко. Никогда до этой минуты не злился на Киру так отчаянно. Возможно, прав был Бурман. Неблагодарное это дело — растить детей, хоть родных, хоть приемных. Проблем и без того невпроворот, теперь еще переживай за состояние дочери.

— Завтра к Вайлис поедешь. На полное обследование, — чеканю я.

— За этим и прилетела. Нервы, знаешь ли, не железные. Но я верю, что все получится. А если веришь, то так оно и будет.

— Постой… — Мозг скрежещет. — А Егор в курсе твоего диагноза?

— Думаешь, он бы позволил случиться беременности, зная, что я могу не выносить нашего ребенка? Ты вон на аборт отправляешь, и он тоже пошлет. Но я не собираюсь признаваться ему, что больна. Если Егор узнает, ты будешь первым, на кого я подумаю. И никогда тебя за это не прощу, понял?

Раздражением ошпаривает, словно кипятком. Хочется прочитать нотацию, что в двадцать лет убить себя из-за ребенка — безумная затея, но сам я что делал в этом возрасте?

Так что спокойствие, Зен. Хотя какое, к черту, спокойствие, когда собственная дочь ломает свою жизнь! Причем умышленно. А заодно и мою.

18 глава