Наследник огня и пепла. Том III (СИ)

На удивление точное замечание. Я поднял бровь. Девочек тоже заставило это задуматься. И в самом деле, несмотря на внушительного противника, все люди оказавшиеся в той внезапной экспедиции в глубины ада, остались живы. Они были чуть быстрее, чуть прочнее… Очень может быть…

— Сперат рассказывал, что ты сидела в тюрьме, — вдруг сказала Эглантайн и пристально посмотрела на Гвену. — За что?

— Смотря в какой, — ответила Гвена. — А, ты про подвал Караэнского Университета? Так это ж не тюрьма.

— А за что ты туда попала? — Эглантайн не дала себя сбить с мысли.

— В общем есть у них там один архивариус… — начала говорить Гвена с максимально невинным выражением лица. Кажется, суккуба просто обожает, когда Эглантайн смущается.

— Что за книги ты искала в университетской библиотеке? — вмешался я. Мне тоже нравилось, как Эля смущается. Это получалось у неё очень мило. Но мне не нравилось, когда смущаюсь я.

Гвена тяжело вздохнула и ответила:

— Искала карты Древней Империи. Большие города и дворцы Архонтов. Точные места.

— Так они же все в Диких землях! — удивился Сперат.

— Ах, вот они где! Надо было сразу у тебя спросить. А я, как дура, все думаю, ну куда они делись! — тут же огрызнулась Гвена.

— Думаешь там осталось что-то ценное? — засомневался я. За столько лет наверняка все должно быть разграблено.

— Думаю, там можно найти историю моего мира. И способ, как его освободить, — сказала Гвена, непривычно жестким тоном.

— Ты подозреваешь, что ваш мир сделал таким Император? — сказала Эглантайн. Это был вопрос. Но она не стала ждать ответа. А продолжила: — Ты права. Но он просто вор. Великий вор. Он украл и ваш мир и вас самих у кого-то еще…

Сперат нахмурился. Даже я немного опешил. Все же Император в этом мире был как нечто среднее между всеми фараонами Египта, философами Древней Греции и Б-гом Яхве из Ветхого Завета. Больше как Яхве. Поэтому обзывать его вот так, прям в голос… Даже мне было неожиданно такое слышать.

— Что вы знаете об Императоре? — спросила Эглантайн.

— Да всё! — возмутился Сперат. — Даже не знаю, с чего начать…

— Если отбросить всю лишнюю шелуху, — перебил я его. — Все эти истории, где он раздает людям огонь, магию, учит их варить пиво и строить дома, одновременно убивая чудовищ, то почти ничего. Только то, что он был вечен, хоть периодически и умирал. И у него было девять архонтов. А потом пришли сначала эльфы и что-то сделали с Императором. А потом долгобороды, и гоблины, тогда же или ещё до этого появились Дикие земли, архонты сошли с ума и начали войну между собой. Империя рухнула. И теперь половина богов которым поклоняются люди, если не все, это людское представление об архонтах с поправкой на местность. А Имперский Культ ждет возвращения Императора.

— Да. Все это можно назвать правдой. Но Император был не только вором. Он был и великим обманщиком. Если он что и изобрел, то это ложь… — Эглантайн поднялась, отряхнула юбку. Задумчиво прошлась между нами. — Самая сильная ложь эта та, которая замешана на правде…

— И в чем же тогда ложь? — недоверчиво спросил Сперат.

Эглантайн задумчиво оперлась о меч, так до сих пор и торчавший из земли. И сказала:

— Самая главная ложь в том, что он хотел людям добра. Нет. Император всегда желал только безраздельного могущества. А еще, он хотел стать богом. И у него почти получилось.

— В чем разница между людьми и богами? Ну, или демонами, если уж на то пошло? — хмыкнула Гвена. — Только в том, что боги не могут умереть. Если Император был могущественным магом который жил сотни лет, то я не вижу разницы между ними.

Эглантайн кивнула. Её лицо заострилось, стало злое. Она сказала:

— Но она есть. Боги не могут умереть. А Император мертв. И моя госпожа желает, чтобы умерло и все то, что он оставил после себя.

— А почему она так желает? — стало мне интересно.

— Тебе лучше спросить её об этом саму, — огрызнулась Эглантайн. — Понятия не имею, почему она так носится с мелким, наглым… Ай!

Она отпрыгнула в сторону с ужасом глядя на меч. Ей вскрик был наполнен искренным испугом. Оглядевшись вокруг и не заметив опасности, я обнаружил что я, Сперат и Гвена стоим, выхватив из ножен оружие.

— Ты чего орешь? — возмутилась Гвена.

— Этот меч! — Эглантайн указала на любимую махалку Гвены. — Он говорит со мной!

— Если предлагает ночь по любви, шли его лесом, — хмыкнула Гвена. — Хотя я тебе советую найти себе мужика, чтобы не шарахаться от твердых продолговатых предметов…

— Не думаю, что Эле послышалось, — остановил я Гвену, которая явно испугалась и теперь хотела выместить злость. — Даже если он с ней не говорит, но он на неё точно среагировал.

Я указал на землю вокруг воткнутого клинка. Вытоптанная и выжженная солнцем трава прямо на глазах зеленела и покрывалась маленькими, синими цветами. Которые едва заметно светились в подступающих сумерках.

— А ну-ка, схвати его снова! — тут же сменила тон Гвена. Она спрятала кинжалы и показала двумя руками, будто удерживала у горла бутылку. — Вот так.