Наследник олигарха

– И еще я обрезан как мусульманин, – усмехнулся Шарипов, – значит, наполовину я христианин, а наполовину мусульманин.

– Не говори так при дочери, – скорбно попросила Лиза, – неужели ты не можешь быть серьезным даже в таком положении.

– Постараюсь. Как у Кати с лицеем?

– Все нормально, – нахмурилась Лиза, – ее приняли. Но она там на положении нищенки. Ты же понимаешь, как там одеты все девочки, а у нас ничего нет. Над ней будут смеяться все ее одноклассницы.

– Ну почему смеяться, – поморщился Ринат, – я же оставил тебе еще пять тысяч. Купи ей все, что нужно.

– Нам нужно еще питаться и одеваться, – зло заметила Лиза. – Неужели ты об этом не догадываешься?

Он тяжело вздохнул. Посмотрел на Тамару.

– У меня в кармане была пачка денег, – вспомнил он, – найдите мой пиджак, достаньте эту пачку и отдайте ее Лизе.

Тамара увидела, как вспыхнули глаза Лизы. Она нахмурилась. Такую угрозу она не предвидела. Хотя эта попрошайка, кажется, вызывает у ее бывшего мужа только раздражение. Она полезла в карман, незаметно порвала обертку и достала примерно половину пачки, протянула ее Лизе, надеясь, что та не станет считать. Но она плохо знала Лизу. Та взяла деньги и начала их пересчитывать. Но здесь на помощь Тамаре пришел Ринат.

– Потом пересчитаешь, – раздраженно сказал он, – я думаю, в любом случае хватит, чтобы одеть девочку. И не настраивай ее против меня, очень тебя прошу.

– Что ты говоришь? – злым и высоким голосом спросила Лиза, метнув в Тамару тяжелый взгляд. – Когда я настраивала ее против тебя? Никогда такого не было. Катя, поцелуй отца, и мы пойдем домой.

Катя подошла к отцу еще раз, наклонилась к нему и тихо прошептала:

– Папа, я тебя люблю.

– Я тебя тоже люблю, – улыбнулся Ринат.

Они вышли из палаты. Лиза, выходя, кивнула ему на прощание, что не ускользнуло от глаз Тамары. После их ухода Ринат долго молчал, потом тяжело вздохнул.

– Проклятые деньги, – убежденно сказал он, – они всех сводят с ума.

Тамара не стала никак комментировать его фразу. Она вспомнила, что в коридоре ждет Талгат, и пригласила его в палату. Тот вошел мрачный, злой, словно был виноват в том, что произошло. Он стоял перед Ринатом, молча ожидая, когда тот заговорит.

– Вот так, Талгат, – невесело заметил Ринат, – получается, что и меня хотели убить. У Николая была семья?

– Жена, дочь, мать, сестра, – перечислил Талгат, – он их всех кормил.

– Объявите им, что я буду платить им те же деньги, что и раньше. Они ничего не потеряют. Я даю слово…

– Спасибо. Обязательно скажу.

– Видимо, детектив нам нужен как можно быстрее. Может, не будем ждать этого бельгийского специалиста, а пригласим местного Дронго? Я правильно назвал его имя?

– Правильно. Я ему позвоню, – кивнул Талгат. – Говорят, сейчас он в Риме. И сначала я хотел поговорить с вами. Кто знал о том, что вы едете к Иосифу Борисовичу? Кроме самого адвоката…

– Наверное, его сотрудники, – чуть подумав, ответил Ринат. – Тамара мне звонила и говорила, что меня ждут.

– Меня тоже подозреваете? – поинтересовалась Тамара.

– Нет, – ответил Ринат, – я вспоминаю, кто мог знать. Еще я сказал о нашей встрече моему компаньону, Гребенику. Мы с ним должны были встретиться в ресторане. Я, кажется, уже опоздал и даже не успел его предупредить.

– Он уже звонил, – вспомнила Тамара, – мы сказали, что вы ранены и не сможете приехать на обед.

– Когда он звонил? – спросил Талгат.

– Часа два назад, я точно не помню.

– Кто еще знал?

– Все, – нахмурился Ринат. – Я бы поставил вопрос иначе. Кому выгодно в меня стрелять? Получается, что выгодно всем. Выгодно Иосифу Борисовичу Плавнику, который автоматически станет адвокатом не моим, а моей дочери и будет обманывать ее в особо крупных размерах. Выгодно моей бывшей жене Лизе, к которой отойдут мои миллиарды, если она будет назначена опекуном моей несовершеннолетней дочери. Выгодно моим будущим компаньонам, которые сумеют прибрать к рукам оставшиеся акции. Выгодно бывшему генеральному директору Вахтангу Георгиевичу, который обижен на меня за его увольнение. В общем, выгодно многим…

– Кроме меня, – сказала Тамара, – мне невыгодно, чтобы вас убили. Я потеряю деньги и, боюсь, работу. Плавник уже никогда не будет доверять мне так, как прежде.

– Большие деньги несут отпечаток непонятного проклятия, – горько произнес Ринат, – приходится подозревать всех, кто тебя окружает.

Дверь открылась, и в палату вошла Надежда Анатольевна. Увидев стоявшую у его постели Тамару, она ни одним движением брови не выдала своего отношения к происходившему. Попова приехала навестить Рината, уже зная, что он всего лишь ранен.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она.

– Плохо, – признался Ринат. – Не столько болит рука, сколько думаю о Николае. Из-за меня погиб этот парень.

Она подошла к нему, дотронулась до его здоровой руки.