Наследник Ордена

— Ребёнок! — зло ответил Деррон. — Это не игра. Фехтование слишком серьёзная вещь, чтобы жульничать. А теперь главный урок. Мои уколы были для тебя обидны, но и только. Уже через минуту ты о них забудешь. Спортивный азарт вещь хорошая, но мне нужен гораздо более мощный стимул, чтобы ты хотел как можно скорее научиться фехтовать. И этот стимул — боль. Как я уже говорил: эти мечи не настоящие. Они не могут убить. Не могут даже поцарапать. Но боль от их ударов настоящая.

Внезапно меч рыцаря обошёл, в очередной раз, мою защиту и стремительно рванулся к моей груди. Каким-то шестым чувством я понял, что на этот раз он не остановится около меня, а продолжит движение.

— Мамочка! — Я попытался увернуться, но бесполезно. Клинок, разорвав мышцы, вошёл в мою грудь. Дикая боль пронзила всё тело, стало трудно дышать. А потом я умер. Первый раз в жизни.

Не знаю, сколько длилось моё беспамятство. Когда я открыл глаза, то обнаружил, что по-прежнему лежу на плацу. Невдалеке стоял Деррон и полным страдания взглядом смотрел на меня. Но, увидев, что я очнулся, усмехнулся.

— Пришёл в себя? Хорошо. Считай, что если бы ты сражался с настоящим врагом, то был бы уже мёртв. А теперь вставай, занятия ещё не закончились.

Ничего не понимая, я смотрел на свою грудь. Там, где должна была быть рана, не было даже царапины, даже рубашка не была порвана.

— Что это было? — слабо спросил я.

— Я тебе уже всё объяснял. Это магический меч.

И тут я всё вспомнил и почувствовал, как у меня внутри вскипает ярость.

— Так это и есть твой стимул?

— Да. Любая твоя ошибка в обороне или атаке будет наказываться таким образом. Чтобы избежать боли, тебе придётся научиться фехтовать гораздо лучше своих соперников. Ты не должен дать им даже случайно коснуться тебя мечом.

— Всё! Хватит!! Я не собираюсь больше заниматься с тобой! Я ухожу!

Деррон взмахнул мечом, и острое лезвие рассекло мне руку. От непереносимой боли я корчился на земле. От такой боли человек теряет сознание, но спасительное забытьё ко мне почему-то не шло. Всё кончилось внезапно, я в изнеможении лежал на земле, давясь слезами.

— Сволочь, — прохрипел я. — Садист, палач, фашист.

— Последнее слово мне незнакомо, — спокойно отозвался Деррон. — Как-нибудь потом растолкуй мне его значение. А теперь, если не хочешь продолжения, вперёд. Вон там есть специальные снаряды для тренировок.

— А иди ты, — пробурчал я под нос. Но это уже были жалкие остатки моей решимости. С трудом встав на ноги, я отправился в указанном направлении.

Занятия, если эти издевательства можно так назвать, продолжались до двух часов дня. Рыцарь до изнеможения гонял меня на различных тренажёрах. Некоторые из них мне были незнакомы, другие были аналогичны тем, которые я знал в нашем мире.

После занятий на тренажёрах Деррон велел встать мне прямо и дал в каждую руку по полуметровой палке. Затем велел вытянуть их пред собой и в таком положении держать. А чтобы у меня не было искушения опустить руки, он держал под ними меч. Всякий раз, как я пробовал опустить палки, лезвие впивалось мне в кисти. Конечно, меч был магический, но вот боль самая настоящая.

Наконец через полчаса закончилась и эта пытка. Короткий отдых, и снова занятия.

К себе в комнату я не вошёл — вполз. Буквально. Лёг, не раздеваясь, на кровать и заревел.

Кто-то подошёл ко мне и осторожно положил руку на плечо. Я повернулся, рядом сидел Мастер и грустно смотрел на меня.

— Тебе надо поесть. Ты растратил слишком много энергии.

— Вы знали, что так будет? — обвиняюще спросил я. — Вы все знали и позволили так издеваться?

— Егор, не обвиняй не разобравшись. Поверь, ему сейчас гораздо тяжелее, чем тебе.

— Ну да, тяжелее! Он самый настоящий садист! Он же наслаждался, когда делал мне больно.

— Ты не прав, — спокойно возразил Мастер. Наверное, этот спокойный тон, которым разговаривал со мной маг, помог успокоиться и мне. — Неужели ты серьёзно полагаешь, что ему нравится причинять кому-то боль? Когда ты шёл на тренажёры…

— Он заставил меня идти. Иначе опять бы ударил меня тем мечом. Вы знаете, что это такое?

— Знаю. Но поверь, ему в этот момент было гораздо хуже, чем тебе. Ты не видел, но если бы обернулся, то заметил бы, что Деррон плакал.

— Плакал? Разве иллюзии плачут?

— Иллюзии — нет, но мы не иллюзии. Мы люди, пусть и не совсем обычные. И мы испытываем те же чувства, что и любой человек.

— Но если он меня жалел, то почему так бил?

— Он хотел научить тебя терпеть боль. И потом, стал бы ты заниматься, если бы не угроза?

— Нет. Я же был вымотан, у меня не было сил.

— Но ведь ты выполнил все упражнения, которые требовал от тебя Деррон.

— Но ведь он угрожал!

Мастер покачал головой.