Наследник от Тирана

– Ну и что? – снова его не понимаю. – Моя жизнь, Хаджиев. Кем хочу, тем и работаю. Ты мне уже достаточно помог. За что, кстати, спасибо.

Выпаливаю это, и неловко становится.

Когда мы так говорили в последний раз?

Вижу плотно сжатые губы.

Стоит, смотрит на меня неодобрительно. Глаза широко раскрыты. Но не от удивления, а от ярости.

Любовница, моющая полы.

Мне кажется, его эго сейчас задето до глубины души.

Тишина затягивается, и я решаю её слегка разбавить.

– Нет, правда, спасибо за всё. И за одежду, и за технику, и за кроватку… Каме очень понравилась карусель.

Он хмурится, и я сразу понимаю, что он даже не в курсе про неё. Не он же покупал, а его помощницы.

Машу рукой.

– А, ничего. В общем. Ты хоть, как и всегда, всё сделал по-своему, спасибо.

– Хватит, – вдруг прерывает. – Это всё ради дочери.

Что?...

– Твоей дочери.

Я-то дура подумала, что он тогда прислушался ко мне, но нет…

– И ей нужна мать дома. А не здесь. Сегодня же ты уволишься.

– Почему? Я хочу работать.

– Работай. В интернете. Но не здесь.

– Почему? – спрашиваю в который раз. Пытаюсь его понять!

– Потому что, Милана, ты видела, сколько здесь мужиков?

Чего? И это вся причина?

– Да тебя пол-офиса с головы до ног осматривает. И в один день какой-то дегенерат подкараулит тебя где-то, или прижмёт в подсобке. И ничего ты не докажешь. Даже судью не подкупишь с твоей зарплатой.

–  Ты думаешь о плохом, – скрещиваю руки на груди в защитном жесте. – Все нормально. Тем более, мне идти до дома десять минут.

– Ты увольняешься, – цедит сквозь зубы. Да он даже не слышит меня! Заладил, и всё!

– Ты не мой муж, чтобы указывать мне, – парирую. – А я не твоя жена, чтобы ты распоряжался моей жизнью.

– Ты – моя любовница! – повышает голос. Вижу, как он хмурится, тяжело дышит и сжимает кулаки.

Замечаю толпу зевак, топаю обозлённо ногой.

– Я не уволюсь, – проговариваю. – И если ты уволишь меня сам, я…

Задумываюсь, потому что мне даже сказать нечего!

Теряюсь, поджимаю губы и сама начинаю пыхтеть от ярости, как паровоз.

– Милана!

Слышу спасительный голос и разворачиваюсь, хватая свою швабру. И убегаю.

Самир

С подозрением смотрю на огромные глаза, которые, не отрываясь, сверлят во мне дыру.

– Ты знала, что мамка твоя плохая? – прищуриваюсь. Камилла голову наклоняет и выдаёт многосложное:

– Ам?

– Не знала? – выгибаю бровь и на спинку стула откидываюсь. – Ну, вот, теперь знаешь.

– Э, босс…

Поворачиваюсь, посылая грозный взгляд на подчиненного. Совсем наглый. Не видит, что я веду диалог?

– Она вас, кажется, не понимает, – переминается на месте и бледнеет.

Если ссыт, чего рот вообще открывает?

– Свали отсюда.

От пацана и следа не остаётся.

Снова поворачиваюсь к малышке, подаюсь вперёд и упираюсь руками о край кроватки. Ну, ничего такая. Я не разбираюсь, но выглядит красиво. Это я про это сооружение.

– Не знала? Так вот, говорю.

– Бэ, – опять что-то на своём нерусском произносит. 

– Ей шмотки, всякую мелочь покупаешь. А эта дура работать идёт. Уборщицей.

Цокаю.

Позорище.

Губернатор, что свою любовницу обеспечить не может? Где такое было вообще?

– С тобой помогаешь, – сжимаю дерево в пальцах. Няня из воздуха, думаешь, взялась?

Чувствую, как схожу с ума.

Чушь творю.

Вот сейчас вообще с ребёнком говорю, который меня не понимает. Хлопает своими глазками, тянет ко мне свои руки. Аккуратно бью по ладошке. Знаю, что поднимать за подмышки её нельзя – из-за шва. А я по-другому не умею.

Вообще ничего не умею с детьми делать.

Может, Милана ребёнок?

У меня других объяснений нет, почему ничего с ней не выходит.

Я сам от себя в шоке. 

То посылаю её в голове далеко и надолго, то на следующий день спрашиваю у няни, как проходит её день. Бешусь, снова обещаю себе не лезть к ней, а потом веду её по магазинам. Но и тут она отказывает. Прямо до скрипа зубов доводит. Опять посылаю её далеко и надолго, а потом сквозь злость отправляю ей подарки.

Ну да, я козёл. До сих пор не верю ей, что ребёнок мой.

Подозрения есть, но…

Я узнал, что она делала аборт в клинике Черногорского. А тот бы мне врать не стал. Его ведь не подкупишь, а значит, это правда.

Всё решит какой-то ДНК тест.

Но делать я его не хочу.

Боюсь увидеть положительный.

Таким подонком себя буду чувствовать. А при том, что я себя виноватым никогда почти не ощущаю, это вообще – нонсенс.

Из разряда «самое сумасшедшее» дал девчонке своей крови. У неё она редкая, врачи не рассчитали, запаса не было. А тут ещё и лилось как из ведра. Всё один на один.

Самое забавное – кровь у нас одна. Та же группа, тот же резус-фактор. С учётом того, что у Багрова абсолютно противоположное – был удивлён.

Вот тогда сомнения и закрались.

Но тест делать… Самоубийством заниматься.

У меня сейчас потрясений и эмоций выше крыши.

– Бэ, – открывает рот и тянется ко мне.

– Ну, возьмите же её на руки! – говорит рядом стоящая нянька. Я совсем забыл, что она здесь. – Хочет же. А вы – бездушный. Давайте я вам помогу.

Я бы её сейчас закопал. Но она помогает Милане. Прощу её дерзость на сегодня. 

– Дай сюда.

Встаю и через несколько секунд держу на руках малышку. Она бьёт меня ладошкой по лицу и возмущается.