Наследник Петра. Подкидыш

В ответ Блюментрост осведомился о состоянии императорского здоровья. Молодой человек, усилием воли преодолев порыв ответить «не дождетесь», пояснил, что чувствует он себя великолепно, ни болеть, ни тем более умирать совершенно не собирается, чего желает и уважаемому Лаврентию Лаврентьевичу и просит проводить его в академию, а там объяснить, что к чему и зачем.

Так как до места было около километра, туда не пошли, а поехали – президент в открытой пароконной коляске, а царь с небольшой охраной – верхом.

Прибыв, Сергей первым делом оценил сам дворец. А ничего так, по размеру примерно с его Лефортовский, то есть почти трехэтажный. Почти – это потому, что вместо первого этажа тут был хоть и высокий, но все же полуподвал. Однако выглядел дворец даже хуже Меншиковского, расположенного неподалеку, и чуть ли не каждым свои кирпичом взывал о капремонте.

Понятно, подумал Новицкий. Похоже, после Петра Первого эта академия даром никому не нужна, и терпят ее исключительно по инерции и точно так же выделяют средства. Но движение по инерции может бесконечно продолжаться только в безвоздушном пространстве, а на грешной же земле быстро затухает, что мы здесь и видим.

Почему-то Блюментрост захотел первым делом показать коллекцию образцов, но Сергей сказал, что вообще-то ему более интересны люди, и попросил перечислить наличный состав академиков с кратким пояснением, кто чем занимается.

Уже на третьей фамилии император почувствовал, что теряет всякие остатки доверия к своему собеседнику. Потому как тот заявил, что Леонард Эйлер занимается какими-то непонятными вычислениями – кажется, имеющими отношение к астрологии.

«Сам ты к ней имеешь отношение, – мысленно фыркнул Сергей. – А Эйлер – выдающийся математик и астроном». Правда, чем именно он прославился, молодой император был не в курсе, но точно знал, что это научная звезда первой величины.

Потом президент дошел до Даниила Бернулли, который, оказывается, и пригласил Эйлера в Петербург, в чем сейчас раскаивается. Потому что даже жалованье и то часто задерживается, а денег на научные исследования не выделяется вовсе.

«Ну и ни хрена же себе, – подумал царь. – Оказывается, и Бернулли сейчас тоже здесь!»

Дело было в том, что Новицкий знал, чем он вписал свое имя в историю: кинетической теорией газов. И законом имени себя, из коего следовало, что с увеличением скорости потока газа или жидкости давление в нем уменьшается. На этом принципе работает карбюратор, а уж его-то устройство в свое время детально изучалось в Центре.

– Значит, недостаток средств… – протянул император, останавливаясь посреди пыльного коридора второго этажа. – Печально. Но хотелось бы знать, когда и куда вы лично, как президент оной академии, писали об этом?

– Э-э, – замялся Блюментрост, – я, как только приехал в Москву для лечения вашего величества, тут же поставил господина вице-канцлера в известность о бедственном положении академии. Но, кажется, его сиятельство в это время был занят чем-то другим.

– Дорогой Лаврентий Лаврентьевич, – вздохнул Сергей и доверительно положил руку на плечо собеседнику. – Мне почему-то представляется, что вас тяготит чисто административная работа. Да и негоже медику вашего уровня тратить силы на какое-то крючкотворство. Наверное, вам и самому хочется уделять больше внимания врачебной практике, и я вас в этом прекрасно понимаю. Может, временно оставите академические дела на заместителя, а сами посетите Москву? Там, по-моему, Василий Владимирович Долгоруков нуждается в вашей помощи, да и Михаил Михайлович Голицын тоже как-то не очень хорошо выглядит. А насчет академиков… передайте, пожалуйста, господам Эйлеру и Бернулли, что послезавтра в Летнем дворце в их честь будет дан торжественный обед. С кем придет туда каждый из них – это его дело, у меня заранее нет никаких возражений. Текущий же визит я, пожалуй, на этом прерву. Ах да, чуть не забыл – если все-таки соберетесь в Москву, то Остермана там лечить не надо, мне он еще пригодится.

В Кронштадт император отправился в компании не только Миниха, но и цесаревны. Генерал-аншеф сказал, что его молодой жене будет интересно познакомиться с Елизаветой, и Сергей пригласил свою тетку, а та согласилась.

Высоких гостей доставила на остров царская яхта «Принцесса Анна». Вообще-то Новицкий не был особо силен в морских вопросах, специального курса ему не читали, так что все его знания в этой области были приобретены в результате нескольких часов поиска в интернете. Так вот, при слове «яхта» молодому человеку представлялась либо небольшая лодка с высоким косым парусом – он пару раз видел такие на Химкинском водохранилище. Либо существенно большая по размерам посудина, на которой плавал Абрамович.