Наследник поручика гвардии

Глава третья В Тихом океане

Когда показались очертания острова Нукагива, покрытого пышной тропической растительностью, вся команда высыпала на верхнюю палубу. Моряки были очарованы его красотой, предвкушая долгожданный отдых под сенью экзотических прибрежных пальм. А когда легкий бриз донес нежные запахи цветущих растений, все, находившиеся на палубе, притихли, вдыхая их аромат. Только моряки, месяцами бродившие в открытом океане, вдали от берегов, могут оценить непередаваемый словами пленительный запах земли.

– Здесь довольно сложный фарватер между подводными рифами при входе в бухту у селения туземцев, – предупредил Андрей Петрович капитана Врангеля, когда «Кроткий» подошел к заливу Чичагова.

– А вы не сможете провести по нему судно? – живо отреагировал тот.

– К сожалению, нет, Фердинанд Петрович, – честно признался ученый. – Мы приходили сюда на баркасе, а это, сами понимаете, две большие разницы.

– Жаль, – откровенно вздохнул капитан. – Ну что же, будем, помолясь, сами вести. Тем более что входной фарватер в бухту довольно подробно обозначен на карте.

– Это заслуга Григория Ивановича Лангсдорфа, руководившего экспедицией по описанию Нукагивы, и штурманов «Надежды», – засвидетельствовал Андрей Петрович.

– Дай бог им здоровья, – пожелал капитан, и принял управление судном на себя.

Штурман Козьмин, принесший карту на капитанский мостик, поглядывал на нее из-за его плеча, готовый дать необходимую справку.

– Из залива навстречу нашему судну выходит лодка туземцев! – громко доложил сигнальщик. – Под парусом! – тут же уточнил он.

– Ну вот, кажется, объявился и лоцман! – удовлетворенно воскликнул Фердинанд Петрович…

На палубу «Кроткого» поднялся человек с европейскими чертами лица, одетый в потертую матросскую рубашку и такие же штаны. Он по приглашению капитана поднялся на мостик и представился на английском языке:

– Джеймс Ридон, сэр. Матрос с английского купеческого судна.

– Как я понял, – предположил Врангель, – вы намерены помочь нам ввести судно в бухту залива Чичагова?

– Именно так, сэр. Входной фарватер в нее извилист и изобилует надводными и подводными рифами, и даже такому опытному моряку, коим являетесь вы, сэр, будет не просто справиться с этой задачей.

Находившиеся на мостике офицеры усмехнулись, а старший офицер лейтенант Рикорд не выдержал:

– Не слишком ли вы большого мнения о себе, господин беглый матрос?

– Нет, сэр, – ничуть не обиделся тот (не столько на существо вопроса, сколько на интонацию, каким он был произнесен). – Я уже провел в залив и вывел из него в океан несколько кораблей и знаю, о чем говорю.

– Успокойтесь, Генрих Николаевич, фарватер входа в бухту действительно не такой уж и простой, – заметил капитан. И, обращаясь уже к англичанину, приказал: – Становитесь к штурвалу, Ридон! Вахтенный офицер будет при вас переводчиком.

* * *

Когда «Кроткий» стал в бухте на якорь, Ридон, глядя на толпу туземцев, собравшихся на берегу, глухо произнес:

– Должен предупредить вас, сэр, что девять месяцев тому назад к острову подходил какой-то русский двухдечный корабль[18], команда которого забрала силой всех свиней из ближайшего селения.

– А какие есть основания считать, что это был именно русский корабль? – озадаченно спросил Врангель.

– Аборигены утверждают, что после ухода корабля на берегу было найдено несколько курительных трубок.

Капитан откровенно рассмеялся:

– Неоспоримые доказательства! Оказывается, что из всех морских держав курят только моряки России. И вы поверили в эту чушь, Ридон?

Англичанин пожал плечами:

– Я лично не видел этого корабля, сэр.

– Да будет вам известно, что Россия до сих пор посылала в Тихий океан военные суда с орудиями, установленными только на верхней палубе, как и на нашем «Кротком»: шлюпы[19], корветы[20] и бриги[21]. Исключение составил лишь фрегат[22] «Крейсер», который вернулся в Кронштадт за полмесяца до выхода оттуда «Кроткого». Я встречался с его капитаном. Он в Южном полушарии Тихого океана посещал только Вандименову землю[23] и остров Таити. И на Нукагиве просто не мог быть. К тому же фрегат не является двухдечным кораблем. Вы-то хоть понимаете это, Ридон?!

– Но так считают аборигены, – смущенно ответил тот, отводя глаза в сторону.

– Тогда, видимо, кому-то очень выгодно поссорить островитян с русскими, – заключил Врангель и многозначительно посмотрел на Андрея Петровича…

Однако отношения с туземцами у моряков «Кроткого» складывались вполне миролюбиво. Приехавшие на корабль в качестве гостей туземцы не обращали никакого внимания на предложенные им подарки, зато весьма настойчиво просили дать им в качестве оплаты за свиней и фрукты порох и ружья. В чем им, естественно, было отказано. Такое необычное поведение все-таки заставило моряков держаться настороже, и, когда приходилось на баркасе отправляться к берегу для налива в бочки свежей воды или рубки дров, они всегда были вооружены и зорко следили за тем, как ведут себя аборигены.