Наследник престола

Она зашла в ближайший продуктовый и купила по одной замороженной пицце каждого вида. Хвала небесам, ее возлюбленный не отличался утонченным вкусом в еде, и его любимое блюдо можно было купить на каждом углу. Лена вернулась домой, включила духовку и по очереди разогрела пять пицц. Подождав, пока они немного остынут, она разрезала их на кусочки и разложила на два подноса, которые отыскала в кухонном шкафу. Наконец, она воткнула в каждый кусочек по зубочистке и довольно усмехнулась. Знал бы производитель, что один из самых преданных их покупателей – наследник норвежского престола. Когда она доставала из духовки последнюю пиццу, на кухню вошел папа. Похоже, он не успел еще сходить в душ и переодеться после похода – от него пахло костром.

– А нам что-нибудь останется? Или ты за двоих собралась есть? – спросил он. – Ты ведь не…?

Он кивнул на ее живот. На последних сроках ела она не просто за двоих. Как-то раз умяла за завтраком восемь бутербродов, а однажды приготовила целую кастрюлю рагу по-мексикански и слопала все в гордом одиночестве, но хотя бы в два присеста. В кругу их семьи эту историю пересказывали снова и снова.

– Как тактично. Нет, мне все не нужно. Пообедаете тем, что останется.

– Стало быть, Лена Карлсвик теперь у нас готовит? Глазам не верю. Ладно, ладно, удачи тебе.

– Спасибо, мне она понадобится.

Папа все смотрел на нее, будто бы подбирая слова.

– Тебя подвезти? – спросил он наконец.

Через два часа он высадил Лену на парковке у Парка скульптур. На часах было семь вечера, и уже начало смеркаться. После вчерашней грозы небо все-таки прояснилось, но темнело теперь все раньше и раньше. В воздухе пахло осенью.

Хорошо, что Лена не забыла про чайные свечи – под деревом на окраине парка она расстелила красно-белый плед для пикника и теперь одну за другой расставляла свечи вдоль краев. На случай если Калле приедет пораньше, она сразу же зажгла все фитильки.

Закончив, девушка посмотрела на часы.

19:15.

Она достала тарелки и стаканы из корзины – не какие-то там пластиковые, между прочим, – выловила два ножа и две вилки из кармашка для приборов на крышке, а затем по очереди извлекла оба подноса с пиццей и поставила их на пледе – а что, неплохой получается пикник. Остывшая пицца, конечно, до уровня вечеринок Кардашьян не дотягивает, зато Калле точно понравится. Свободного места на пледе осталось совсем не много, как раз для двух человек, а значит, сидеть они будут вплотную друг к другу.

Она ждала встречи и с нетерпением, и со страхом. Нетерпение, впрочем, брало верх. Ей хотелось поскорее увидеть его. Снова погладить его по голове. Заставить его забыть их последние ссоры. Сказать, что секс тут вообще ни при чем.

Начать все сначала.

И тут она услышала, что кто-то идет к ней по траве. От этого звука сердце у нее заколотилось с удвоенной силой.

Лена обернулась.

Сердце у нее замерло.

– Маргрете…

На мгновение Лена до смерти перепугалась, что с Калле что-то случилось, что по дороге из Хьеме они попали в аварию, что он не смог ей написать, потому что сильно пострадал и лежит сейчас в больнице. Но по лицу Маргрете нельзя было сказать, что что-то не так. По крайней мере с ее братом.

Принцесса медленно обвела взглядом плед, свечи вокруг и снова посмотрела на Лену.

– Ты, наверное, уже не раз такие миленькие пикнички устраивала, – сказала она наконец. – Сколько там твоему сыну?

Лена почувствовала, как все внутри: сердце, легкие, каждая клеточка, – превращается в лед и рассыпается на тысячи осколков. От нее осталась лишь пустая, дрожащая оболочка.

Все потеряно.

Значит, надежды все-таки нет.

– Можешь, конечно, и дальше ломать комедию, – Маргрете скрестила руки на груди, глядя на Лену сверху вниз. – Но брата моего в это не втягивай.

– Но я не…

– Про Калле и так уже слишком много плохого в газетах понаписано. Слишком много компромата по соцсетям ходит. Его Высочество Факбой, только ведь это совсем не про него. Может, он и сам не понимает, а может, и не захочет признавать, если узнает правду, но все это нам, мягко говоря, навредит. Если откроется, что у него очередная пассия, да к тому же шестнадцатилетняя мать-одиночка с сомнительным прошлым… От этого мы уже не оправимся. Ни я, ни папа, и уж точно не мама. Это станет последней каплей.

Лене казалось, что она сидит внутри пузыря. Она видела, как двигаются губы Маргрете, но ее голос словно доносился откуда-то издалека. И все же слова звучали четко. Но в голосе принцессы не было резкости.

Только отчаяние.

И страх.

Для нее Лена и Теодор были прямой угрозой будущему королевского дома.

Последовавшие за этим слова Маргрете проткнули пузырь, окруживший Лену, и она вдруг почувствовала, как на улице холодно.

– Я сохраню твою тайну, – сказала принцесса, присаживаясь на корточки, – теперь отблески свечей плясали у нее на лице. – Если ты оставишь нас в покое.

Ни сказав ни слова больше, Маргрете ушла.

Лена сидела на пледе и провожала принцессу взглядом до тех пор, пока та не скрылась из поля зрения. Девушка взяла телефон. 19:25. В ту же секунду ей пришел снэп от TRPK – фото парковки. И подпись: «Скоро буду».