Наследник приходит, чтобы восстать

— Фэйт Аклин. Мать — человек, мертва. Отец — неизвестен. Она живет простой жизнью в Фаррохолде, хотя ее мастерство владения мечом весьма впечатляет. Никакого криминального или насильственного прошлого. Ее способность — аномалия без каких-либо указаний на то, откуда она взялась. — Его голос был ровным.

Она набралась храбрости поднять глаза, но он уже был сосредоточен на ней. Гнев и разбитое сердце боролись за то, чтобы быть ее главными эмоциями, но в конце концов боль взяла верх. В нем не было ни намека на доброту, ни малейшего признака раскаяния. Он говорил о ней так, как будто она была не более чем редкой находкой — предметом, — излагая королю краткое описание ее жизни.

Фэйт недоверчиво покачала головой и перевела взгляд на короля.

— Теперь ты знаешь все, — спокойно сказала она, а затем уверенно выпрямилась. — Мои друзья не играли добровольной роли ни в чем из этого; я использовал их благодаря своим способностям. Они были невольными свидетелями моего плана попасть сюда. Они невиновны.

Король удивленно приподнял бровь, услышав ее признание.

— И в чем именно состоял твой план?

— Чтобы отомстить за мою мать. Ты приказал казнить ее, — легко солгала она.

— Фэйт, нет… — раздался сзади голос Джейкона, и ей потребовалось все ее силы, чтобы не повернуться к нему, когда она услышала, как он борется с охранниками.

— Их разум не полностью принадлежит им, — сказала Фэйт, отвергая просьбу Джейкона.

— Звучит как отчаянная надежда глупой девушки спасти своих друзей.

Ноздри Фэйт раздулись.

— Я думаю, что мы все видели степень моих возможностей. — Она злобно улыбнулась капитану, чье лицо исказилось от дикой ярости.

Король тоже посмотрел на него.

— Действительно, — протянул он, поднимаясь обратно на помост и наконец занимая место на своем величественном троне. Он оперся локтем на подлокотник кресла, чтобы подпереть свой сильный, вздернутый подбородок, размышляя о ее судьбе.

— Итак, что же с тобой делать? Мы не знаем, на что ты способна, если тебя не проверить, не обучить… — Он бросил еще один взгляд на капитана Вариса, который восстановил самообладание и стоял мертвенно-бледный, ожидая призыва покончить с ее жизнью. — Мощный дар, конечно, заставляющий поставить фейри на колени и все остальное, что ты вложила в его разум. — Лицо капитана исказилось от унижения. — Ты представляешь угрозу для всех нас.

— Ты можешь делать со мной все, что захочешь, если отпустишь их.

Король фыркнул от смеха.

— Благородно с твоей стороны. — Он глубоко вздохнул, как будто только сейчас почувствовал, что ему все это наскучило. — Отведите их всех в камеры. Фэйт держите отдельно, — сказал он, пренебрежительно махнув рукой.

Фэйт могла бы разрыдаться от поражения. Он не послушал бы ее, и они все умерли бы здесь, в этом замке. Она не сопротивлялась, когда ее друзей подняли на ноги и всех их вывели из зала. Она осмелилась в последний раз взглянуть на Ника, но он так и не встретился с ней взглядом. Проклятый бесхребетный трус! Она хотела прокричать ему эти слова, но Фэйт слишком устала. Она потерпела неудачу, и ее друзья заплатят за это высшую цену. Больше не было карт для игры; не было спасительной благодати. Она впала в глубокую яму отчаяния и позволила своей надежде сойти на нет.

ГЛАВА 49

Принц с холодным трепетом смотрел вслед Фэйт и ее друзьям, но сохранял невозмутимое выражение лица. Его отец не мог знать о его связи с Фейт и о том, чем он занимался последние месяцы. Боги, если бы его отец знал, что она для него значит, он убил бы ее в одно мгновение. Одно дело испытывать симпатию и сострадание к людям, но полюбить.

Король никогда не должен узнать об этом. Он покончит с ее жизнью в качестве жестокого урока для него одного.

У него все еще кружилась голова от того, что он увидел ее с кинжалом, приставленным к горлу Таурии, когда его вызвали в тронный зал. Ему потребовалась вся его сдержанность, чтобы не схватить ее и не убежать от своего отца. Как бы ни было больно Нику видеть выражение ее лица — выражение предательства, когда она узнала, кто он на самом деле, — он должен был быть умным, чтобы не впутывать их обоих. Он только молился, чтобы Фэйт тоже оставалась бесстрастной, зная его.

Она слишком хорошо сыграла эту роль, и он знал, что ее гнев и ненависть не были притворством. В ее глазах не было ни дружелюбия, ни любви, когда она смотрела прямо сквозь него, и он изо всех сил старался не смотреть на нее, иначе его лицо умоляло бы ее воздержаться от суждений, пока он не сможет объяснить.

— Расскажи мне, что еще ты знаешь об этой…Фэйт, — потребовал его отец, как только они снова остались одни.

Он беспечно пожал плечами.

— Ее силы сильны, как ты уже убедился сам. Но я думаю, что она способна на гораздо большее.

— Как ты думаешь, я должен усыпить ее, прежде чем она станет угрозой?

Испытание — его отец всегда был тем, кто прощупывал его в таких деликатных вопросах, как казни. Он утверждал, что сердце его сына было слишком мягким, чтобы однажды стать правителем Хай-Фэрроу.