Наследник Робинзона

— Я не вижу другого средства помочь твоему горю, — сказал капитан Мокарю, — как только предложить тебе и всей твоей компании сесть на мой фрегат и совершить плавание вместе со мной. Это, конечно, не совсем законно, так как казенные суда не имеют права принимать пассажиров и предназначаются только для должностных лиц, находящихся на государственной службе, военной или гражданской, но с твоими заслугами в области науки, с твоими трудами, одобренными академией, ты имеешь полное основание считаться государственным деятелем… Пусть меня черти возьмут, если по прибытии в Тулон мы не сумеем уладить это дело с морским министром! В крайнем случае, вам придется уплатить штраф.

Но что сам он рисковал при этом своей службой, об этом капитан Мокарю не упомянул ни слова.

— В самом деле? Неужели ты согласишься принять всех нас на твой фрегат? — спросил господин Глоаген, глубоко тронутый этим великодушным предложением своего друга.

— И с величайшей радостью! Помнишь, это была наша давнишняя мечта — провести вместе несколько месяцев, так оно и будет теперь, потому что я должен тебя предупредить, что «Юноне» приказано обойти мыс Горн с заходом на Маркизы, Таити и, быть может, на остров Святой Пасхи.

— Неужели! На острове Святой Пасхи есть замечательнейшие древности! — радостно воскликнул археолог. — Знаменитые идолы, вот было бы любопытно их повидать! Через мыс Горн, это, конечно, дальнее путешествие, но ведь у нас нет выбора, а между тем нам необходимо немедленно покинуть Сайгон!.. Благодарю сердечно еще раз!

— А сколько вас всех-то?

— Семь человек, считая в том числе и старого преданного солдата, который, вероятно, не захочет расстаться с нами.

— Ну, так знай, мы уходим завтра. Если хотите, можете сегодня же перебираться ко мне на судно. Через два часа я пришлю вам шлюпку и сам устрою вас на «Юноне». Где вы остановились здесь?

— В гостинице «Тайванг».

— Прекрасно, значит, это дело решенное?

— Да, конечно!

— Так через два часа я пришлю своих матросов за вами и за вашими вещами!

Затем товарищи пожали друг другу руки и разошлись. Господин Глоаген вернулся чрезвычайно довольный и счастливый в свою гостиницу, а капитан Мокарю отправился побродить по улицам Сайгона.

Мистрис О'Моллой была, конечно, очень рада, узнав, что они могут покинуть город раньше даже, чем она могла ожидать, а Чандос шумно выразил свой восторг по тому случаю, что они совершат длинное путешествие на военном корабле. Майор, конечно, не имел ничего против, да и не мог иметь, раз госпожа О'Моллой была довольна. Поль-Луи и Флоренс приняли перспективу провести пять-шесть месяцев в море без особого огорчения, но и без особого увлечения.

Результатом последнего печального приключения явилась какая-то новая тесная связь между кузеном и кузиной. Их отношения, натянутые и холодные в Калькутте и даже на «Декане», теперь вдруг стали теплыми и дружескими. Флоренс, расставшись с пустой и чопорной светской средой, в которой она до тех пор вращалась, бессознательно дала волю своим лучшим чувствам и побуждениям, а ее самоотверженность и спокойствие в момент страшной опасности и близкой гибели невольно вызвали восхищение в душе Поля-Луи. Она же, со своей стороны, рассуждала так: «Ведь он прекрасно мог доплыть один до берега и не идти навстречу верной смерти вместе со мной», и чувство искренней, трогательной признательности к молодому человеку невольно пробудилось в сердце Флоренс.

В шесть часов вечера воздух огласился приятными звуками военной музыки, игравшей под открытым небом прекрасные арии из «Роберта Дьявола», доносившиеся и до гостиницы «Тайванг». То был шестой полк морской пехоты, прощавшийся с обитателями Сайгона, так как в девять часов после зари полк должен был сесть на фрегат, чтобы отправиться в дальний путь.

— Почему бы и нам не пойти на стрелку Лежень и не посмотреть сайгонский бомонд? — предложила Флорри. — У нас еще есть время, тем более, что весь наш багаж уложен и готов.

Поразмыслив немного, госпожа О'Моллой решила, что, в сущности, здесь не может быть никакой особенной опасности, так как место людное и, вероятно, будут и представители полиции, а потому решила, что прогулка эта возможна. Все маленькое общество направилось к месту этой модной прогулки, не исключая и Кхаеджи, не отходившего теперь ни на шаг от детей своего бывшего начальника.

В этот самый день поутру было объявлено команде «Юноны» разрешение съезжать на берег. В шесть часов утра, после молитвы, раздался пронзительный свисток, и вслед за ним слова команды:

— Получившие разрешение — все наверх!

Все ринулись бегом на палубу, толкаясь и перегоняя друг друга, и чинно выстроились в надлежащем порядке. У всех были веселые, довольные лица, но особенно сияющим и счастливым выглядел Кедик.

Минуту спустя последовал приказ командира:

— Люди первой очереди могут съезжать сейчас же и к полудню явиться на судно. Люди второй очереди отправятся в пять часов пополудни и должны явиться к десяти часам вечера!