Наследник шипов (СИ)

Вскоре звуки стихли, и в коридоре воцарилась удивительно неуместная тишина. А еще через несколько минут дверь в комнату четы Эркли скрипнула, и на пороге показался… мой отец. Он был абсолютно голым. Раскрасневшееся тело, мокрые от пота волосы, тяжелое дыхание и блестящие от невероятного удовольствия глаза. А на спине новая татуировка, которой раньше не было: три переплетенные между собой линии, образующие орбиты, а посередине — точка. Отец вышел в коридор и, спотыкаясь и покачиваясь, поплелся к лестнице. Он не заметил меня в густой полутьме. А еще — забыл прикрыть за собой дверь.

От нестерпимого запаха роз затошнило.

Я сидел в тени за колонной и все так же боялся пошевелиться. В голове бушевала буря, в висках грохотали молоты десятков тысяч наковален.

Когда отец ушел, из комнаты донеслись всхлипывания и невнятные бормотания.

— Прекрати! — раздался строгий голос Сальвии. — Распустил сопли. Хватит ныть, Бернард!

— Са–а–а-альвия, — дрожащим голосом протянул брат девушки и еще громче захныкал.

— Отстань! — прикрикнула Сальвия на своего брата. — Ты разве забыл, что в ближайшие несколько месяцев тебе можно только смотреть, как я трахаюсь?! Радуйся и этому. И спрячь свой член, ради Грани! Попробуй только кончить на пол, снова будешь слизывать.

— Са–а–а-альвия! — Бернард зарыдал в голос, захлебнулся слезами.

— Ну, а ты чего смотришь?

В ответ тишина.

— Кассия, я же сказала, — пояснила Сальвия, — ты получишь возможность прикоснуться к моему телу. Но не сейчас, потом. Позже! Когда я этого захочу.

Кассия тихо заплакала.

— Бернард, прикрой дверь! Быстро, — скомандовала Сальвия. — Сквозняк в комнате.

Раздались тяжелые шаркающие шаги. Бернард прикрыл дверь.

Наваждение тут же пропало, а я будто бы очнулся. Быстро пришел в себя, прислушался и осмотрелся. Вокруг никого не было. Тишина. Надо поскорее убираться отсюда. Тем более до своей комнаты мне еще ползти и ползти.

Быстро перебирая руками, я направился к лестнице. А в голове пульсировала лишь одна мысль: что–то жуткое уже назрело, будто гнойная мозоль, и вот–вот лопнет. Времени осталось меньше, чем я думал!

Глава 8. Запах роз

— Утихомирь ее! — рявкнул стражник на одного из конюхов. — Эта тварь пыталась меня укусить.

Конюх ударил лошадь и помог стражнику взобраться в седло.

Лошади боялись и потому тоже нервничали. Как и все мы. Уже несколько дней в поместье, как и на его окрестностях, творилось что–то неладное. Сам воздух, казалось, был пропитан тревогой. И на первый взгляд все вроде бы спокойно, но что–то назрело, как гнойник, и готово было вот–вот лопнуть, забрызгав всех вокруг. Хотя, отец не показывался уже несколько дней. Как и чета Эркли, что дожидались возвращения Артура из клана Арвуд.

Неспокойно. Тревога липким желе окутывала все и всех. Больше остальных опасность чувствовали лошади и от того бесновались. Брыкались, не давали седлать себя, а один скакун и вовсе чуть не укусил стражника. Остальные пятеро солдат отделались немногим легче, но все были злыми и раздраженными. Словно стая демонов смотрели из Пустоты. Только от своих обязанностей не отлынивали, служба и есть служба. Тем более что стражники были личной охраной матери.

Я справился бы сам, без чьей–то помощи. Если бы только мог стоять на ногах. Раньше так и было, сам седлал лошадь, теперь же этим занимался конюх. А я с сожалением наблюдал за его небрежными действиями. Он не любил лошадей, ему, если сравнивать, больше нравилась сбруя и седло. Особенно седло. Его переделали специально для меня по распоряжению матери. Удлинили луку, чтобы для спины была дополнительная опора. Приладили по бокам небольшие упоры для коленей, что позволяло жестко зафиксировать ноги. Теперь я не боялся, что потеряю опору и свалюсь на землю. Так же само седло сместили чуть в сторону и расширили, и это позволяло еще прочнее держаться на лошади и даже переходить в галоп. Я тренировался уже несколько дней, и к сегодняшней длительно прогулке был полностью готов.

Несколько дней назад мать изъявила желание выбраться на прогулку, покинуть поместье и прокатиться по окрестным землям. День назначила на сегодня. С собой она взяла малютку Линду и меня. Сказала, что мне нужно развеяться перед днем рождения. До него осталось всего четыре дня. Не смотря на все возрастающую тревогу, мама не отступилась от своего решения. С утра мы начали готовиться к выходу, но вот лошади… Они даже не желали покидать свои стойла. Не битой осталась только моя кобыла, я заговорил ее, и она успокоилась.

Перед выходом я больше всего сожалел, что мне так и не разрешили оседлать Боя. Я навестил его с самого утра. Доковылял всего на пару минут: угостить сахаром, пообещать, что совсем скоро мы с ним покатаемся и попрощаться. Конь не вышел из тени своего стойла, недоверчиво ржал. Не верил мне, словно знал что–то такое, о чем не ведал я. Тревога разрослась в груди еще больше.