Наследник (СИ)

— Группа Хилкова, несомненно, засвечена, — уверенно ответил волхв. — Я думаю, на таком стратегическом месте как аэродром у каждого клана есть свои информаторы. Прибытие спецназа ИСБ создает больше вопросов, чем ответов. Здесь мы выигрываем. Мало ли зачем они здесь? Может, операция против британской агентуры готовится…

— Никита! — раздался крик Кости. Телепортатор спешил к ним навстречу от дома, держа в руках телефон. На его лицо было страшно смотреть. Оно было таким же, как и свинцово-хмурое небо над головой. — Никита!

— Что-то случилось, — помрачнела Тамара.

Тут же рядом оказалась Яна. Она была насторожена, словно почувствовала что-то в поведении Краусе.

— Никита! — едва не рыдая, Костя протягивал телефон волхву. — Как такое может быть? Ты же обещал! Неужели твои чертовы списки важнее моего сына, а? Сделай же что-нибудь!

У него явно начиналась истерика. Яна шагнула вперед, закрывая собой Никиту с Тамарой, и с размаху влепила Косте пощечину.

— Успокоился? — бесстрастно спросила она. — А теперь дай сюда телефон. Что там случилось?

— Нажми повторный просмотр почтового ящика, — мертвым голосом сказал обмякший Костя. — Туда вложено видеопослание.

Никита с девушками склонился над экраном и стал смотреть на происходящее. Какая-то комната без привязки к месту, белый фон, посредине стоит низенький стол, за ним сидит мальчик с черной повязкой на глазах. Левая рука покоится на крышке стола, и ее крепко держит огромного вида фигура. Камера снимает так, что лица не видно. Чей-то глухой голос говорит сбоку:

— Видимо, вы плохой отец, господин Краусе. А ваш патрон Назаров — бездушный и бессердечный человек, которому важны изжитые мифы древности. Что ж, в таком случае приходится идти на такие меры, которые мне глубоко противны как христианину. Поверьте, не я виноват в том, что произойдет. Господин Назаров посчитал нас дурачками, подсунув списки несуществующих более фамилий. Расплачиваться придется ребенку.

— Быстро они сработали, — сквозь зубы произнес Никита в пустоту.

— Мальчику не будет больно. Как видите, мы завязали ему глаза и блокировали болевые узлы с помощью магических техник. Рядом с нами находится Целитель, который поможет ребенку. Только подумайте, как ему будет страшно увидеть руку без пальца. Пока только без одного.

— Мамочка, — прошептала Тамара, больно сжав пальцами запястье Никиты.

В руке огромной фигуры блеснуло остро отточенное лезвие мясного тесака.

Девушки плакали, обняв друг друга, а Никита лихорадочно раз за разом просматривал жуткий ролик. Он словно что-то искал, проматывая то вперед, то назад какие-то нужные ему моменты. Костя сидел на земле, закрыв лицо ладонями.

— Что я скажу Веронике? — стонал он. — Не уберег!

— Яна, — резко сказал Никита. — Уведи Костю в дом!

И развернувшись, чуть ли не бегом помчался в мужскую половину, где отдыхали вся верхушка предстоящей операции.

Полковник Хилков, привыкший и не к таким ситуациям, был спокоен и собран. Он сам трижды просмотрел послание, пока Килич и Юсуф ругались, называя всех Авлодовых трусливыми шакалами, воюющими с детьми. Ильяс, Тагир и Арсений просто молчали, погрузившись в мрачное молчание.

— У вас есть какое-то мнение по этому непотребству, господин Назаров? — поинтересовался Хилков, отдавая телефон Никите.

— Похищение проведено с помощью агентуры Ватикана, как я и предполагал, — ответил волхв. — Старались сместить акценты на местные обычаи, с помощью которых выбивают сведения у пленников. Только вот сами себя назвали христианами. Это папский агент, несомненно. В Вологде остались еще помощники, но я до них дотянусь. И еще… Что-то меня гложет. Какое-то постановочное действие…

— Постановочное действие? — вздернул брови офицер. — В чем же оно выражается? Палец бутафорски отрубили? Знаете, меня не проведешь постановками. Удар был настоящим, и палец отрублен у ребенка, а не у какой-то куклы… Или подозреваете иллюзию? Вы же узнали мальчика?

— Да, это может быть он, — Никита покрутил шеей, снимая болевые спазмы. Настолько его поглотила ярость от произошедшего, что стянуло все мышцы. Да и чертовски давило болью на затылок. За двое суток он спал всего пару-тройку часов, мотаясь между Вологдой и Петербургом. — Но Ватикан способен на постановку качественных иллюзий.

— Вы так спокойны, Никита Анатольевич? — пристально поглядел на него Хилков. — Скажите, а отец мальчика не натворит глупостей?

— Рядом с ним чародейка. Она не позволит.

— Так, значит, план меняется?

— Если мы видели настоящую экзекуцию — я выжгу весь квартал, — пообещал Никита.

— Ого! — офицер предупреждающе поднял руку. — А как же дети, старики, женщины?

— Ультиматум, — ответил Никита. — Они отдают Андрея и сдают агента Инквизиции. В ином случае мое слово решающее. И пусть простит меня Перун.

Тагир кашлянул, и все мужчины Рода вышли на улицу. Следом потянулись Килич и Юсуф. Им было неуютно в комнате, которая ощутимо сжалась в размерах. Едва видимые сгустки энергии заплясали по углам и потолку, выжигая кислород. Стало трудно дышать. Хилков расстегнул верхние пуговицы камуфляжной куртки.