Наследник (СИ)

Все-таки настал тот момент, когда пришлось окунуться в суровую русскую зиму с ее блеклостью красок и жестоких северных ветров. Ночной звонок от агента расстроил Луиджи и заставил вспомнить, что заграничный паспорт еще не просрочен, а виза в Россию уже проставлена. Буркнув в трубку, что прилетит в Москву в течение завтрашнего дня, руководитель секции по иностранным делам прошлепал босым на кухню и налил себе граппу в пузатый стакан на три пальца, сел за стол и задумчиво выцедил водку, отдающую волнующими ароматами винограда и жасмина.

Что ж, он предполагал несколько вариантов развития ситуации, и провальные моменты в их число входили. После изучения аналитической записки, где описывался психологический портрет Назарова, Гроссо подспудно ожидал от клиента такой прыти. И не понимал, почему местные умники с долей снисходительности утверждали, что молодой дворянин в силу своих амбиций не будет обращаться за помощью к более сильным и влиятельным лицам, хотя у него за спиной вообще не было той силы, сходной с той, которую накопили аристократические кланы России. Оказалось, все обстояло иначе. Серджио и Солера, чудом выскользнувшие из заварушки, устроенной Назаровым и местным кланом, утверждали: в операции по освобождению заложника участвовали люди из спецслужб. Они не вмешивались в бой, но перекрывали все потенциальные пути отхода, контролировали передвижение вооруженных групп, отсекали от эпицентра боя помощь.

Солера, накинув на обоих сферу невидимости, удачно проскользнули мимо кольца оцепления и телепортом ушли в Ярославль, где был заякорен маячок. И только потом прибыли в Москву, откуда стали спешно вызывать для консультации Гроссо.

— Почему не спишь? — мягкие и теплые от сна руки жены оплели его шею. — Граппу ночью пьешь… Ясно, что-то случилось.

— Мне нужно ехать в Россию, — вздохнул Луиджи, поглаживая шелковистые волосы Изабель. — А я рассчитывал, что раньше весны туда ни ногой!

— Ты излишне самоуверен, Лу, — Изабель взяла стул и села рядом с мужем, запахнув полы халата на коленях. — Недаром же символом России является матрешка. Тайна в тайне, приправленная непредсказуемостью. Кстати, привезешь мне сувенир? М-мм? Матрешку, например?

— Обязательно, — улыбнулся Луиджи. — Собери, пожалуйста, мой заграничный комплект. А я сделаю несколько звонков, раз уж встал.

— Я не сплю — и другие должны работать? — усмехнулась Изабель, вставая. — Настоящий патрон!

— Спасибо, милая!

Таможенный осмотр Гроссо прошел без проблем. Со статусом официального представителя Папской резиденции ему можно было не волноваться, что бдительная служба пригласит для беседы или, что еще хуже, увяжет появление Луиджи с какой-нибудь операцией Инквизиции на территории России. Бывали случаи. Агентура проваливалась сразу за синей разграничительной полосой, выложенной на гранитном полу возле таможенных стоек.

Серджио Бертони ждал его возле стеклянных павильонов, украшенных разнообразными цветными лентами, мишурой и яркими блестящими шарами. Чувствовалось приближение русского Коловорота, совпадавшего с Рождеством Христовым. Удивительное совпадение, всегда поражавшее воображение Луиджи. И не скажешь, что хитрые восточные славяне удачно «подмазались» к христианскому празднику. Космические часы неумолимо, в течение неисчислимых миллионов лет, отсчитывали дату зимнего солнцестояния, невзирая на людскую суету. Можно принять за удачу или счастливое стечение обстоятельств, что соединение Сатурна и Юпитера на небосводе две с лишним тысячи лет назад на исходе декабря предзнаменовало рождение Сына Божьего. Или в этом факте кроется тайна, которую Ватикану невыгодно выносить на прилюдное обсуждение? Может, как раз Ватикан и «примазался» под космическое событие, отмечаемое славянами?

Отбросив от себя еретические мысли, Луиджи мысленно перекрестился и попросил прощения у Папы. Шагнувший ему навстречу Луиджи выглядел спокойным, но во взгляде мерцали огоньки настороженности. Как отреагирует Ватикан на провал одной из фаз операции? Полетит ли голова с плеч?

— Шеф, с прибытием, — сделав легкий кивок, приветствуя Гроссо, Серджио пристроился рядом, чтобы сопроводить его до машины.

— Где Солера? — первым делом спросил Луиджи, прерывая молчание в теплом салоне такси. Он поднял пластиковую прозрачную перегородку и выжидающе посмотрел на своего агента.

— Солера сидит в номер и носа оттуда не показывает, — доложил Бертони. — Зато borsh уплетает за обе щеки чуть ли не каждый день.

— Меня не интересуют его гастрономические пристрастия, — холодно ответил Гроссо. Посмотрев на яркие в праздничной иллюминации улицы, проносящиеся за окном, он слегка расслабился. Все-таки Москва не напоминает Рим, в отличие от Петербурга. Какая-то она чужая, отталкивающая всех, кто не осознает ее русскость. А вот столица — это совершенно другая песня. Так кто проектировал и строил Петербург? Не итальянские архитекторы разве? Ну и чему удивляться, что между ним и Римом существуют неуловимые параллели? — Дайте короткий отчет.

— Коротко? — задумался Серджио. — Мы облажались, шеф.