Наследник султана

— Нет! Если я соглашусь на ваше предложение, то увязну в смертной трясине. Я не хочу, чтобы мой сын окончил свою жизнь, пусть и через двадцать лет, считаясь главным претендентом на престол Бараката! Он не сын Джемшида! Ну почему вы мне не верите?

— Розалинда, вы видели портрет, — мягко возразил Наджиб.

Она вскинула голову.

— Упрямство в крови у всех вас! Ваш дедушка не поверил мне, когда я сообщила ему о том, что у меня будет ребенок от Джемшида, а вы не хотите мне верить, когда я говорю вам: сына Джемшида нет! Он…

— Посмотрите на меня! — приказал Наджиб таким властным тоном, что она не могла не подчиниться.

— Вы даете мне честное слово, что не Джемшид отец вашего сына?

— Да! — выкрикнула она.

— Чей же он сын?

Рози отвернулась. Ей было нелегко, ибо она знала, что он думает, вернее, о чем она вынуждает его думать. Он считает, что она обманула Джемшида.

— Розалинда, вы даже мне не осмеливаетесь сказать всю правду. Неужели вы хотите предстать перед всем миром в роли неверной жены кронпринца, лишившей страну законного наследника султанского престола?

— Я не изменяла Джемшиду. Я была беременна и потеряла ребенка. А потом… потом…

Наджиб смотрел в тарелку, будто находя невежливым открыто наблюдать за терзаниями Розалинды.

— Хорошо, — тихо проговорил он. — Вы потеряли ребенка принца Камиля, после чего немедленно забеременели вновь. Поскольку в это время ваш муж был уже мертв, не может быть речи о недостойном поведении. — Он поднял глаза. — Но вам придется представить доказательства.

Рози почти беззвучно выдохнула:

— Какие же доказательства я представлю?

— Доказательством могут послужить результаты анализа ДНК.

— Что? — закричала она. — Джемшида нет в живых. Или вы хотите сказать, что у вас есть фрагмент его тела?

— Для анализа не обязательно наличие тела самого Джемшида, — возразил Наджиб. — Образчик ДНК, взятый у любого близкого родственника Джемшида, может служить доказательством кровного родства. Не сомневаюсь, вы это и без меня знаете. А образец ДНК нашей семьи имеется хотя бы у меня.

Розалинда поперхнулась от неожиданности. Да, она знала, что анализ ДНК можно провести на основе сличения с образчиками ткани родственника; просто она никогда не думала, что эта процедура когда-нибудь будет проводиться в отношении Сэма.

А анализ ДНК лишь опровергнет ее утверждения. Он докажет кровное родство мальчика с Наджибом аль-Махтумом.

Розалинда и Наджиб сидели рядом на диване. Он обнимал ее за плечи, она сжимала обеими руками его свободную руку. Ее охватывало ощущение того, как хорошо было бы остаться в этом положении навсегда. Сила Наджиба придавала Розалинде уверенность. Сердце ее трепетало, но она невольно думала о том, что эта близость, конечно, необходима в интересах безопасности Самира, но опасна для нее самой.

Она все больше привязывалась к Наджибу. Вероятно, эта привязанность была порождена стечением обстоятельств — ее измученностью после четырех лет, в течение которых она одна была вынуждена заботиться о сыне, мужественностью и волей Наджиба. Пусть так, но рассудок редко берет верх над чувствами, и Розалинда понимала, что не ей быть исключением в этом отношении.

Ее тело таяло от ощущения близости Наджиба, ей хотелось целовать его, хотелось, чтобы он заключил ее в свои крепкие объятия, и что мог поделать совсем этим трезвый разум?

— Розалинда, посмотрите на него, — попросил кто-то.

Она покорно подняла голову и встретила нежный взгляд Наджиба. Он чуть улыбался. Его темные глаза сузились, в них читалась властность — и влечение. Сердце Розалинды перевернулось, и она судорожно глотнула. Все это — только подделка, резко напомнила она своему сердцу. Губы ее дрогнули, и она моргнула, чтобы не уронить слезу.

Вспыхивали фотоаппараты, стрекотали камеры, продолжались вопросы. Гази аль-Хамзей заблаговременно снабдил репортеров всеми «фактами», но предупредил Розалинду и Наджиба, что прессе понадобятся их собственные яркие, запоминающиеся высказывания.

— Розалинда, как вы себя чувствуете?

— Замечательно. Я ошеломлена.

Накануне она послушно выучила наизусть список стандартных ответов, которыми Гази снабдил ее на случай, если она растеряется. По словам Наджиба, Гази был главным специалистом по связям с прессой в Баракатских Эмиратах. Сейчас он сидел в стороне и внимательно наблюдал за происходящим. Если она запиналась или забывала какой-нибудь «факт», Гази приходил на помощь и сглаживал ситуацию. Розалинда чувствовала себя овцой в волчьей стае под охраной двух мощных сторожевых псов.

Рози согласилась на нынешнюю церемонию по необходимости. Она осознала наконец, что, стоит появиться слуху о происхождении Сэма, слух этот уже никогда не умрет окончательно. У нее не останется возможности убедительно опровергнуть подозрения о том, что отцом Сэма был принц Камиль. Всегда найдутся люди, желающие верить, что внук принца Назима пережил национальную катастрофу, и захотят либо убить его, либо возвести на престол Баджестана. И в том, и в другом случае его жизнь будет совсем не сладкой.

Отвечая на очередной вопрос, Наджиб сказал: