Наследник волшебника

Однако восторженный тон, с которым произносились эти слова, лишь укрепил Лайама в своем мнении. Девчонка еще не знает, как шатки кумиры и насколько истинный облик идолов далек от того, что рисуют себе их почитатели. Но Лайам не стал разубеждать юную поклонницу Двойника.

– Думаю, на сегодня все, – сказал он.

– Как все? А обед? – возмутилась Мопса, упершись кулачками в бока. – Я ведь раздобыла нам завтрак.

– Держи, – Лайам достал из кармана пару монет.

– Тут хватит и на обед, и на ужин.

– А как же ты?

– Я не голоден,

Девчонка закатила глаза.

– Я говорю не о том. Я хочу спросить что ты собираешься делать.

– Погулять, пока не пробудится аппетит, – озадаченно отозвался Лайам.

– Я спрашиваю о Двойнике! – подсказала Мопса. – Что ты собираешься делать дальше?

– Ничего, – ответил Лайам, покривив душой. На деле он намеревался спуститься к порту и для очистки совести пошарить немного там, но ему не хотелось таскать за собой девчонку. – Думаю, с этим делом покончено.

Но Мопса не унималась.

– Двойник жив! Завтра нужно еще раз пройти по его лежкам. Я тоже пойду. Где мы встречаемся?

– Нигде, – заявил Лайам. – Я теперь сам, если захочу, смогу найти к ним дорогу.

– Ха! Что-то не верится! Спорим, ты заблудишься даже в Щелке, а уж о Муравейнике нечего и говорить. Я пойду с тобой.

Лайам смерил взглядом маленькую упрямицу, и вдруг ему пришло в голову, что Мопса – еще ребенок, и что в караде ей живется не очень-то сладко. Пока она держится возле Лайама, ей не приходится получать колотушки от Волка и Шутника. Возможно, именно потому она так и рвется ему помогать.

“И еще потому, что ты купил ей одежду и кормишь”, – добавил Лайам. Ему вспомнилась полудикая кошка, которую он как-то из жалости накормил. Кошка так привязалась к нему, что он вынужден был взять ее в рейс. Недели две все шло хорошо, потом любимица команды пропала. Ее скелет нашли в трюме. Сухопутная кошка погибла в схватке с корабельными крысами.

Впрочем, ни в какое плавание Лайам брать Мопсу не собирался. Как не собирался никуда плыть и сам.

– Ну ладно, – сказал он в конце концов. – Встречаемся завтра – в то же время, что и сегодня, но только не здесь, а внизу. Знаешь, где улица Герцогов спускается к порту?

– Найду, – уверенно отозвалась девчонка. – Не беспокойся. Я буду ждать тебя там.

– Только смотри – не опаздывай! – крикнул Лайам, но Мопса уже спешила прочь, крепко сжимая в кулачке честно заработанные монеты.

Когда Лайам вошел в помещение казармы, Кессиас сидел у камина и смотрел на огонь. Казалось, что со вчерашнего вечера он так никуда и не уходил. Лайаму вспомнились прозвища, какими гильдия наградила эдила, усмехнулся, но тут же устыдился своей усмешки. Кессиас, очумело уставившись в одну точку, шевелил беззвучно губами, словно мысленно производил какие-то вычисления. Лайам вдруг вспомнил, что напрочь забыл справиться у девчонки, не причастен ли кто-то из местных воров к заварушке в храме Беллоны, и ему еще раз сделалось стыдно – уже за свою толстокожесть.

– Здравствуйте, Кессиас. Вы не запамятовали, что у нас назначена встреча?

Эдил подскочил словно ужаленный, мучительно побагровел и вцепился в руку Лайама.

– По правде говоря, Ренфорд, вы перепугали меня чуть ли не до смерти. Я тут раздумывал кое о чем. Но я ничего не забыл – я ведь здесь, верно? – Кессиас заулыбался, словно шутка ему удалась. – Да и потом – где же мне еще быть?

– У вас неприятности?

– Скажите – новые неприятности, или те же самые неприятности, но помноженные на два, – и вы будете недалеки от истины.

Похоже, приход Лайама вдохнул в эдила свежие силы. Он глубоко вздохнул и, схватив с вешалки куртку, потащил приятеля к двери.

– Что ж, давайте-ка и вправду пойдем перекусим. А то меня уже тошнит от всего, что тут есть.

Кессиас решительно зашагал через площадь к большой таверне, Лайам старался не отставать. Хозяин таверны встретил эдила раболепным поклоном; Кессиас ответил ему небрежным кивком. Они поднялись по узкой винтовой лестнице на второй этаж заведения и уселись возле окна, открывавшего вид на здание городского суда. Хозяин таверны суетился вокруг; он протер столик, убрал лишние стулья и принялся расхваливать блюда, которые мог “незамедлительно подать сиятельным господам”.

– Это большая честь для меня, милорды, это очень большая честь…

– Уймись, Хелекин! – прорычал Кессиас. – Все, что нам нужно, – это два пирога, две пинты пива и немного покоя!

Хелекин ринулся прочь. Когда он исчез, Кессиас тяжко вздохнул и устало потер глаза.

– Что, все так плохо? – Лайаму в последнее время столь часто случалось видеть обычно невозмутимого эдила встревоженным, что ему невольно сделалось его жаль.

– Не то слово.

Кессиас принялся докладывать обстановку. Иерарх Клотен все сильнее давил на него, а напряжение на Храмовой улице все возрастало. Снова заявились три бакалейщика, требуя принять меры против сбежавшего из гавани “Удальца” – “Эти дурни думают, что я тут же пошлю в погоню флотилию, чтобы им оплатили счета!” – а какие-то люди прошлой ночью устроили налет на городские аптеки.