Наследники

Услышал голоса из-за закрытой двери. Открыл ее и переступил порог.

Голоса стихли, я — замер. Четыре или пять девушек, что стояли за мольбертами, повернулись ко мне. Но я и не заметил их взглядов.

Я уставился на обнаженную натурщицу, стоявшую на небольшом возвышении. Челюсть у меня отвисла.

Впервые я видел голую девушку. Уйти? остаться? лихорадочно роились мысли в моей голове, но, пожалуй уйти бы я и не смог, ибо остолбенел. И лишь саркастический тон тети Пруденс привел меня в себя.

— Закрой дверь и сядь, Стивен. Сквозняк нам мешает. Урок закончится через несколько минут.

Глава 7

Теплую ночь наполняло счастье. Я перекатился на спину и снизу вверх посмотрел на Нэнси.

Она сидела, прислонившись спиной к спинке кровати у изголовья, прижав колени к груди. В полумраке я различал на ее загорелом теле светлые полоски от бикини. От затяжки разгорелся кончик сигареты с «травкой» Нэнси, отбросивший багровые тени на ее лицо.

— Не жадничай, — я протянул руку. — Поделись с жаждущим, — взял сигарету и затянулся. Счастья в ночи заметно прибавилось.

Она забрала сигарету назад. Я задержал дым в легких, насколько смог, затем медленно выпустил его через нос, и, повернувшись, зарылся носом в мягкий пух ее лобка, глубоко вдохнул запах ее тела.

— Вот что меня возбуждает, — пробормотал я. — Куда больше, чем «травка».

Она запустила руку мне в волосы, подняла мою голову. Долго смотрела на меня. Не знаю, что она старалась увидеть, волосы мои она отпустила, лицо ее оставалось мрачно-сосредоточенным.

— Ты где-то далеко, Нэнси, — упрекнул ее я. — В чем дело?

На мгновение она застыла, затем вылезла из кровати.

От холодного воздуха, вливающегося в окно, соски ее грудей сразу сморщились, сжались.

— Мне не доводилось говорить тебе, что я замужем? — спросила она.

— Нет, — я сел.

— А следовало бы.

— Почему?

— Все могло пойти по-другому.

— В каком смысле?

— Этого бы не произошло.

Я задумался. И никак не мог понять, что она пытается мне втолковать. Ночь по-прежнему наполняло счастье.

— Тогда я рад, что ты мне этого не сказала.

— Он приезжает завтра.

— Кто?

— Мой муж. Его корабль швартуется в Новом Лондоне, и я еду туда, чтобы встретить его.

— О-о-о, — протянул я. — А когда ты вернешься?

— Ты все еще не понимаешь, — она покачала головой. — Я не вернусь. Его перевели на берег. Мы уезжаем в Пенсаколу[11].

Я промолчал.

Мое молчание она истолковала не правильна — Я не собиралась говорить тебе об этом в постели. Не хотела причинять тебе боль. У меня была мысль уехать, ничего не сказав тебе, но я не смогла. Извини, Стив.

Я взял у Нэнси сигарету, затянулся. От нее уже остался окурок, и я почувствовал, как мне ожгло губы.

Она отобрала его у меня и вдавила в пепельницу. Притянула мою голову к груди. Я поднял руки и обхватил их. А затем начал поворачивать голову вправо-влево, поочередно целуя соски.

— Извини, Стив, — повторила она.

— За что? Все так хорошо.

— Правда, хорошо? — она повалила меня на спину, оседлала, задвигалась, словно в скачке, вскрикивая, как ночной зверь. Мне с трудом удавалось удержать свой член у нее внутри. Кончила она резко и внезапно. Выкрикнув: «Дон!»

И застыла.

— Мне все равно, как ты меня называешь, — я еще крепче сжал ее за ягодицы. — Только не останавливайся!

— Сукин сын! — воскликнула она. — Больше тебе ничего не надо.

Я сбросил ее с себя, навалился сверху, быстро поймал нужный ритм. На этот раз мы кончили вместе.

— Стив! Стив! — ее ноги вонзились мне в спину.

Я развел ее руки в стороны. Мы лежали, тяжело дыша.

— На этот раз ты вспомнила, как меня зовут.

Она зыркнула на меня, и секундой спустя мы уже покатывались от хохота.

В кабинете тети Пру горел свет, когда я вернулся в гостиницу. Я посмотрел на часы. Уже начался новый день. И осторожно ступил на лестницу, надеясь, что ступени не заскрипят.

— Стивен.

Я повернулся, не преодолев и трети пути.

— Да, тетя Пру?

— У тебя все в порядке?

Я кивнул.

— Да, тетя Пру.

Она помялась, затем попятилась в кабинет.

— Спокойной ночи, Стив.

— Спокойной ночи, тетя Пру, — и направился в свою комнату.

Несколько минут спустя в дверь тихонько постучали.

— Кто там? — спросил я.

— Это я, тетя Пру. Можно мне войти?

— Дверь не заперта. Входите.

— Не знаю, как мне это сказать… — она замолкла; воззрившись на меня.

Я опустил голову, чтобы понять, куда она смотрит. На груди и плечах краснели длинные царапины от ногтей. Я схватил со стула рубашку, надел.

— Ее работа? — голос тети Пру звучал сердито.

— Прежде чем я отвечу, тетя Пру, скажите, на кого вы злитесь?

Она посмотрела на меня, печально улыбнулась.

— Наверное, на себя. Я-то держала тебя за маленького мальчика. И никак не хотела понять, что ты уже вырос, — она присела на краешек кровати. — Надеюсь, я не допустила ошибки, пригласив тебя сюда.

— Я общался с девушками и раньше, тетя Пру.

— Девушки бывают разные. И Нэнси не такая, как все.

Я предпочел промолчать.

— Я все собиралась поговорить с тобой, — чувствовалось, что тете Пру неловко. — Но не знала, с чего начать.

Я сел на стул напротив нее.

— Да, тетя Пру.