Наследники

Дениз встала и, сопровождаемая его взглядом, вышла из кабинета. Сэм уставился в стол. Беда с этими женщинами. Если уж они принялись за тебя, то не успокоятся, пока не добьются своего. А впрочем, стоит прислушаться к ее словам. С костюмами-то она не ошиблась. Почему бы не последовать ее совету? А если ничего не получится, можно опять перейти на крик.

Вечером, когда они улеглись в постель, Сэм повернулся к жене.

— Знаешь, ты, оказывается, права.

— О чем ты?

— Кричать действительно не обязательно. Я просто привык к этому. Наверное, таким способом пытался показать, что я — босс, — и он притянул ее к себе.

Но Дениз отстранилась.

— Я хочу тебе сказать кое-что еще.

— А потом нельзя? Давай сначала потрахаемся.

— Вот об этом я и хочу с тобой поговорить. А потом ты сразу заснешь.

Он протянул руку, включил лампу, сел.

— Так в чем дело?

Лицо Дениз порозовело.

— Я не могу говорить об этом при свете, когда ты смотришь на меня, словно прокурор.

— Ты хочешь, чтобы я ушел в соседнюю комнату и мы поговорили по телефону?

— Не шути. Дело серьезное.

— Я не шучу. Говори.

Она покраснела, как помидор. Опустила глаза.

— Ты такой нетерпеливый, всегда торопишься.

— К чему ты клонишь, черт побери?

Тут Дениз подняла голову.

— Мы женаты почти шесть месяцев. А я только дважды получила оргазм.

— Так почему ты не сказала мне об этом раньше? — озабоченно спросил Сэм. — Может, тебе нужно обратиться к врачу.

— Врач мне ни к чему. Просто… видишь ли… ты всегда спешишь. Сунул, дернулся, вынул и уснул. А я лежу полночи с открытыми глазами, пытаясь понять, что произошло.

— А что тут понимать. Тебе надо кончать побыстрее, и все дела.

— Я не могу. Ты должен дать мне побольше времени.

— Но как? Ты меня знаешь. Начав, я не могу остановиться.

— Может, тебе думать о другом, чтобы не перевозбуждаться?

— Если я буду думать о другом, у меня все упадет.

— Где-то я читала, что надо считать про себя. Это помогает.

— Ну, не знаю, — нахмурился он. — А с ним у тебя было то же самое?

Она сразу поняла, о ком речь.

— С ним я ни разу не испытала оргазм, — честно признала Дениз. — Я не успела даже подумать об этом, как он отправился воевать.

Сэм помолчал.

— Я не хотела огорчать тебя, дорогой. — Дениз коснулась его руки. — Я тебя люблю. Ты знаешь.

Он выключил лампу, повернулся к ней, поцеловал в губы. Она прижала его голову к груди, крепко обняла. Не прошло и минуты, как его конец вошел в нее.

— Так хорошо? — прошептал он.

— Изумительно, — выдохнула Дениз.

Она начала реагировать на его яростные удары.

— Я скоро кончу, — прохрипел Сэм. — Может, начать считать?

— Да, да, — ответила она, теряя контроль над собой.

— Один… два… три… четыре… Как долго мне продолжать?

— Пока… сколько сможешь.

— Пять… шесть… семь… восемь, — он уже кричал. — Я больше не могу… Девять… Уже… о-о-о… десять. Все!

Прижавшись к Сэму, она поднималась и опускалась вместе с ним, впитывая в себя мгновения блаженства. Потом они долго молчали, охваченные истомой. Наконец, Дениз почувствовала щекой его дыхание и открыла глаза.

Сэм смотрел на нее.

— Так лучше?

Она кивнула.

— Ас ним ты испытывала что-то похожее? — в голосе его слышалась ревность.

— Нет, никогда.

Сэм заулыбался.

— Ты не будешь возражать, если в следующий раз я что-нибудь спою? В арифметике я не силен, могу сбиться со счета.

К рождению Самюэля младшего, во второй половине следующего года, жизнь их во многом упорядочилась. Кинотеатр и прокатная контора приносили пятьдесят тысяч годового дохода, а за Сэмом утвердилась репутация специалиста по особого рода фильмам. Фильмам недорогим, предназначенным для ограниченной аудитории. В них всегда было что-то необычное, с первого взгляда часто казалось, что зритель на них не пойдет, но Сэму удавалось подобрать к ним ключик и, если уж он брался за прокат фильма, то оставался с прибылью. Проблема состояла лишь в одном — с этими фильмами он не мог прорваться к массовому зрителю, а значит, к большим деньгам.

Ибо что значили несколько сотен кинотеатров, в которых демонстрировались его фильмы, в сравнении с их общим числом, перевалившим за семьдесят тысяч. Вынашивая планы прорвать плотный строй захвативших рынок крупных кинопрокатных контор, он ни с кем не советовался, даже с Дениз, тем более, что она все свое время уделяла детям. Выжидал, следил за новыми фильмами, пока в один из дней 1955 года не решил, что пора действовать.

Он продал права на аренду «Биджо» и перевел свою кинопрокатную контору в «Рокфеллер-Центр». Телевидение нагнало страху на киноиндустрию. Сборы падали, по всей стране закрывались кинотеатры.

Сэм руководствовался простой логикой. То, что сработало в нескольких десятках кинотеатров, сработает и в нескольких тысячах. Активная рекламная кампания привлечет зрителей даже больше, чем сам фильм. Но при этом он должен попасть с фильмом в самую точку.

Выбрать такой, что понравится всем, и молодым, и старым, и работающим, и домохозяйкам. И он знал, где искать такой фильм.