Наследники

Посмеялись. Может быть, дело в вине, но ей все больше нравится непринужденность Уилла, несерьезное к самому себе отношение. Нравится кривоватая усмешка, манера держать бокал за ободок, покачивая во время беседы, манера, слушая, смотреть ей в глаза. Раньше Алисия ничего этого не замечала.

Почти прикончили вторую бутылку мерло, и, когда выходили из ресторана, она себя чувствовала согревшейся и довольной. Доехав до дому, услышала собственный голос, приглашающий Уилла зайти.

Дрогнула в тревожном спазме — зачем я это делаю? — но велела себе успокоиться. Все будет хорошо. Побыть вместе с ним дома... сегодня... все будет в полном порядке. Ей этого хочется... ей это нужно.

— Кофе хотите? — спросила она, повесив его пальто.

— Нет. Кофе, выпитый у «Зова», наверно, полночи пролержит меня на ногах. Впрочем, кое-чего хочу.

Алисия повернулась к нему, он легонько ее обхватил, притянул.

Она, подавив опасения, ближе придвинулась, понимая, как он осторожен, зная, что он отступится при малейшем сопротивлении. Хорошо. Хорошо очутиться в надежных объятиях, под защитой, расслабиться и — будь что будет — хоть раз, всего раз отказаться от вечного одиночества, не замыкаться в себе, не одной все решать и все делать. Хоть один раз побыть с кем-то вместе. Всего один раз.

Он потянулся к ней, и она еще больше встревожилась, но не стала противиться.

Хорошо... все будет хорошо...

Ощутила на своих губах его губы, мягкие, теплые, внутри от вина разливалось тепло, да, все будет в полном порядке...

Руки крепче ее обняли, она вдруг задохнулась. Попала в ловушку, надо вырваться на свободу, набрать воздуху в грудь.

Резко запрокинула голову, прервав не совсем состоявшийся поцелуй, взмахнула руками, толкнула.

— Пустите!

Уилл ошеломленно ее отпустил, отодвинулся.

— Алисия, в чем...

— Уйдите!

Он поднял руки, еще на шаг отступил.

— Ухожу. Видите?

Ее душила паника — дикая, бесформенная, давящая, безрассудная. Бежать из своего дома некуда, значит, он должен уйти. В душе что-то кричало, нет, пусть останется, но ею руководило нечто более сильное, неумолимое, непобедимое.

— Простите, Уилл, — пробормотала она, стараясь говорить спокойно. Слова, тем не менее, как-то дребезжали в горле. — Я просто не могу... Сейчас не могу. Ничего?

Он ужасно смутился:

— Конечно... Наверно... это я виноват...

— Нет... да... — Что я несу? — Не могу сейчас объяснить. — Ни сейчас, никогда. — Не возражаете, если мы просто расстанемся? Извините.

Алисия чуть не плакала от огорчения.

— Все в порядке. — Он хотел взять ее за руку, но удержался.

Уже из прихожей спросил:

— Можно вам позвонить? Узнать, все ли в порядке.

Она кивнула.

— Простите. Мне действительно очень жаль.

И захлопнула дверь. Паника улеглась. Привалилась к двери, всхлипнула.

Пошла в полный разнос.

Почти вышла из себя утром у Хаффнера в конференц-зале, теперь то же самое повторяется с Уиллом.

Никогда не умела общаться с мужчинами, но это уж слишком.

Что со мной происходит?

Дом... наверняка дело в доме. Все полетело вверх дном с той минуты, как в ее жизнь снова насильно вторглось чудовище со своим домом. Хотела его сжечь, но завтра вечером снова придется туда войти...

Вот в чем проблема: снова войти...

Проблема только в доме. Надо победить этот дом, победив в результате его самого. Освободиться от того и другого.

Получится ли? Неужели удастся когда-нибудь освободиться?

Вторник

1

— Все будет хорошо, — заверил Джек на Тридцать третьей, держа курс на восток во взятом напрокат белом «шевроле» и косясь на Алисию, которая молча сидела на пассажирском сиденье, точно штык проглотила. — Не бойтесь. Никто нас не поймает.

— Почему вы решили, будто я боюсь, как бы нас не поймали? — огрызнулась она.

— Потому что, похоже, готовы выскочить в окошко.

С той минуты, как он за ней заехал, она смахивает на безнадежно больной черенок.

Дома боится. Пустого дома.

Перед Бродвеем загорелся желтый. Хорошая возможность. Джек не стал прибавлять скорости, притормозил, обождал красного, потом рванул, вывернув руль вправо, свернул к нижней части города.

— Видно, такой уж у вас стиль вождения, — проговорила Алисия, безуспешно изображая улыбку, как бы уведомляя, что шутит, — но, если мы направляемся к Тридцать восьмой улице, она совсем в другой стороне.

— Знаю, — кивнул Джек, набирая скорость и пристально глядя в зеркало заднего обзора.

— Почему бы в такси не сесть?

— Потому что мне хочется удостовериться, что за нами нет слежки.

Он внимательно осматривал дорогу позади, проверяя, не прошмыгнул ли еще кто за ними на красный. Отъехав от дома Алисии, испытывал смутное подозрение — как правило, верный признак, что кто-то сидит у него на хвосте. Или на хвосте у Алисии.

Однако никто больше не повернул с Тридцать третьей.

— Ну? — спросила она. — Есть?