Наследники

Впрочем, это пустые фантазии. Никто не намерен его заменять. Не многие в Исвид Нахр посвящены в тайну Рональда Клейтона, которая известна Кемалю. Приобщить к ней кого-то другого немыслимо.

Поэтому приходится сидеть здесь, выслушивать распоряжения Халида Насера, общаться с личностями вроде Сэма Бейкера, совершать необходимые для успешного исхода действия.

— Бейкер опасен. Дело очень тонкое...

— Может, и не такое тонкое, как тебе кажется, — возразил Насер. — Может быть, эта самая Клейтон, увидев собственными глазами внезапную насильственную кончину своего адвоката, в конце концов, убедится, что лучше и, разумеется, безопасней продать дом.

— Возможно, — медленно молвил Кемаль. — Хотя я не стал бы на это рассчитывать. Она с самого начала ведет себя неразумно. Не вижу никаких оснований надеяться, что теперь вдруг одумается.

— Вот что выходит, — вздохнул Насер, — если женщину выпустить из гарема и уравнять в правах с мужчиной. Лучше Пророка не скажешь: «Мужья стоят над женами за то, что Аллах дал одним преимущество перед другими».

Не желая сдаваться, Кемаль не удержался, добавил:

— Он сказал также: «И не давайте неразумным вашего имущества, которое Аллах устроил вам для поддержки».

Минуту постояли в молчании, потом Насер спросил:

— До сих пор работает?

Кемаль кивнул, не выдавая раздражения:

— Конечно. Как только перестанет, сразу сообщу.

— Знаю, только хочу посмотреть.

Кемаль не мог его упрекнуть. Сам видит каждый день, но не перестает благоговейно дивиться чуду.

— Пойдем.

И повел Насера в глубь квартиры.

9

Слыша, как затихают голоса, уловленные жучком в гостиной, Ёсио Такита переключился на другой во второй спальне. Если Кемаль Мухаляль с Халидом Насером придерживаются традиционного распорядка, то именно туда направляются. Он положил длинный гамбургер «Маленький Цезарь», вытер кухонным полотенцем руки, взял бинокль, навел на светившееся окно.

И точно, сквозь чуть приоткрытые венецианские жалюзи другой квартиры увидел, как в комнату входят два бородатых араба, идут прямо к лампе. Как всегда, останавливаются перед ней, пристально глядя куда-то вниз.

Но на что?

Ёсио записывал все разговоры, входящие и исходящие из квартиры звонки, однако по-прежнему не догадывался, что их так занимает в той комнате.

Что в это ни было, ему нужен свет, потому что Кемаль Мухаляль не выключает лампу ни днем ни ночью. Может, выращивают какое-то растение — водоросль, гриб, цветок, — которое нуждается в свете.

И опять повторяем: что именно?

Ёсио не знал, расставляя жучки, что во второй спальне будет происходить нечто важное. Видимо, любопытный объект расположили там позже.

Можно вернуться, еще раз взглянуть, но лишь в случае крайней необходимости. Арабы пока не догадываются о наблюдении и прослушивании. Ёсио плохо понимает арабский, поэтому отправляет пленки в арендованный группой Кадзу офис в центральном городском финансовом квартале. Там их переводят, перепечатывают, один экземпляр в зашифрованном виде срочно шлют в Токио, другой назавтра доставляют ему на дискете. Ёсио внимательно слушает каждую запись и все-таки не находит ответа.

Сейчас оба араба молчали.

Ну скажите! — упрашивал он, желая обладать телепатическими способностями. Скажите, на что смотрите!

Но они не послушались, стоя под лампой в благоговейном молчании.

Потом толстяк ушел, и Мухаляль остался один. Вскоре тоже удалился, выключив все лампы, кроме одной. Каждую ночь оставляет гореть во второй спальне лампу.

Зачем?

Вряд ли араб боится темноты...

Вторник

1

Алисия вздрогнула, услышав колокольчик домофона.

После кражи в пятницу и находки в понедельник подарков, вчерашней истории с домогательством ей потребовался выходной. Утром сделала обход, выписала выздоровевшую после пневмоцитоза двухлетнюю девочку, надеясь, что с Гектором скоро произойдет то же самое. Лихорадка утихла, последние рентгеновские снимки свидетельствуют о частичном преодолении пневмонии. Он идет на поправку.

Весь день она поддерживает постоянную связь с Центром через Реймонда, имея возможность домчаться при первой необходимости, если Коллингс с чем-нибудь не справится, но пойти туда нынче практически не смогла.

Необъяснимо буйство вчерашней реакции. Полностью утратив контроль над собой, она испугалась. Хуже того — происшествие ее вымотало физически и эмоционально.

Необходимо побыть в одиночестве, без всякого телефона, без всяких событий. Одной, в своей квартире. Заняться деревцами. Они в ней тоже нуждаются. А она оставляет их без внимания в последнее время. Ничего удивительного, учитывая, что проводит дома совсем мало времени.

Сильно полюбившаяся квартирка на верхнем этаже изначально предназначалась под художественную мастерскую — в полудюжину световых фонарей льется свет с юга и севера, идеальные условия для растений. Расположена в Западном Виллидже на Чарльз-стрит, засаженной деревьями, очень удобно по отношению к Центру.