Наследники

— И кто же конкретно, — с преувеличенной наивностью, по-прежнему сдерживая улыбку, продолжал Джек, — по-твоему, должен его проучить?

— Тебе прекрасно известно кто, черт побери, — отрезала она, пригвоздив его взглядом.

— Неужели же я? — Он наконец позволил себе усмехнуться. — А я думал, ты этого не одобряешь.

— Не одобряю. И никогда не одобрю. Но в этот единственный раз...

— Как-нибудь переживешь.

— Да. — Она отвернулась, скрестив на груди руки. — Один-единственный раз переживу.

И побрела по гостиной, бесцельно проводя пальцами по золоченому дубовому комоду, по секретеру с откидной крышкой, где хранился компьютер...

— Слушай, Джиа...

— Ох, только не надо, пожалуйста, — махнула она рукой. — Я догадываюсь, что ты хочешь сказать. Пожалуйста, не упрекай меня ни в какой нравственной или психологической непоследовательности, если я не выхожу за тебя замуж в связи с твоей деятельностью, а потом являюсь с проблемой, которую, видимо, можно решить лишь твоей тактикой. Я целое утро голову ломала, думала, стоит ли тебе даже рассказывать. Уже в такси была готова попросить шофера свернуть на Пятьдесят девятую и позабыть обо всем...

— Замечательно, — буркнул обиженный Джек. — Просто даже оскорбительно. С каких это пор ты не позволяешь себе обращаться ко мне с чем угодно?

Она остановилась, взглянула на него:

— Ты все очень хорошо понимаешь. Сколько раз я говорила с тобой про Наладчика Джека?

— Около миллиона. — Скорее около трех миллионов, да что значит пара миллионов между друзьями?

— Правильно. О том, что это опасно и глупо, опасно и жестоко, о том, что если ты останешься жив, то загремишь в тюрьму до конца своей жизни. Мое мнение ничуточки не изменилось. Поэтому можешь представить, как это дело на меня подействовало, если я прошу тебя его уладить.

— Ладно, — сдался он. — Больше не скажу ни слова.

— Сейчас, может быть, нет, а потом обязательно скажешь.

Джек поднял два расставленных пальца:

— Не скажу. Честное скаутское.

— По-моему, надо три пальца.

— Сколько бы ни было. Никогда не скажу. — Он потянулся к ее руке. — Иди сюда.

Она подала свою руку, он ее притянул, усадил к себе на колени. Поцеловал, легкую, словно перышко, успев разгорячиться даже от краткого поцелуя.

— Так-то лучше. Ну... займемся практическими деталями. Кто меня нанимает?

— Я разговаривала с доктором Клейтон... исполняющей обязанности директора.

У него все сжалось внутри.

— Сказала, что знакома со мной?

Он ее предупреждал. Никогда никому не рассказывай, что меня знаешь. Даже лучшим друзьям. За годы у него накопилось слишком много врагов. Если кому-нибудь из них вздумается его прищучить с помощью Джиа... Вики...

Джек содрогнулся.

— Нет, — ответила Джиа. — Сказала, что слышала об одном человеке, который, возможно, сумеет игрушки вернуть. Никаких имен. Просто пообещала связаться и выяснить, сможет ли он.

— Пожалуй, ничего.

Все равно, если взяться за дело, потянется ниточка — по крайней мере, в памяти доктора Клейтон — между Джиа и неким Джеком, который чего-то «налаживает». Может быть, и не страшно, но это ему не по вкусу.

— Ну? — подтолкнула его Джиа.

— Что?

— Сможешь?

— Не знаю.

— То есть как не знаешь?

— Видишь ли, возникает проблема. Я хочу сказать, Центр меня нанять не может, я на официальные организации не работаю.

У него не имеется даже номера социального страхования[3].

— Пусть это тебя не волнует. Я сама расплачусь.

— Да брось. Неужели я возьму с тебя деньги?

— Нет, Джек. Правда. Это моя идея. Мне это нужно. Сколько ты обычно берешь?

— Забудь.

— Нет, серьезно. Скажи.

— Тебе не понравится.

— Ну, пожалуйста!

Пришлось сказать.

Джиа вытаращила глаза:

— Твои услуги так дорого стоят?

— Ну, ты сама говоришь, это опасно и глупо, опасно и жестоко, а если я останусь в живых, то загремлю в тюрьму до конца своей жизни. Поэтому они стоят действительно дорого. — Снова поцеловал ее. — Могу заверить — ни пенни не будет потрачено даром.

— Верю. Ладно. Договорились.

— Нет, не договорились. Я тебе говорю, не возьму твоих денег.

— Но ведь ты утверждаешь, будто никогда не работаешь даром. Не позволяет религия или что там еще.

— Просто политика. Забудем пока о деньгах. Посмотрим сначала, удастся ли справиться.

— Не сомневаюсь. — Джиа покосилась на телеэкран. — Откуда я знаю этого актера?

— Это Дуайт Фрай. Ты его уже видела.

— Не он играл в «Дракуле» того самого типа, который все время ел мух?

— Пока его не обеспечили «крупными сочными пауками». Да, он играл Рэнфилда.

Она уткнулась лицом ему в плечо.

— Даже не верится, что мне это известно. Провела с тобой рядом слишком много времени.

— В процессе просветилась. Ну... где можно увидеться с твоей докторшей Клейтон?

— У нее в кабинете.

— Когда?

— Сегодня днем, в четыре.

— Откуда тебе известно, что она будет на месте?

Джиа улыбнулась своей бесподобной улыбкой:

— Оттуда, что на это время у нее с тобой назначена встреча.

— Ты прямо сразу была так уверена? — рассмеялся Джек.

— Конечно. Сама приду с Вики, представлю тебя.

— Думаешь, это разумно? — нахмурился он.

— Представить тебя?