Наследники Ассарта

– Пока ты разъезжал, Ястра с донками объявили, что ты лишен Власти. Новым главой Ассарта объявлен ее сын, Яс Тамир.

– Этот щенок…

– А ты ждал чего-то другого?

Изар не ответил.

– Теперь, – сказал Миграт, – нужен ответный ход – не менее сильный. Нужно новое имя. Ни твое, ни мое, как мы уже поняли, больше не могут быть знаменем, за которым пойдут. И выход я вижу один: ты отрекаешься в пользу Растина. Твоего сына, а не чьего-либо еще.

– Отречься? Мне?

– Тебе. Но не Династии, Изар.

– А я? А ты?

– Мы совместно объявляем об этом всенародно. Для всех это будет означать примирение на планете. И ведем силы Яширы против Охранителя. Разбиваем его наголову. Твоей супруге с ее исчадием придется бежать куда глаза глядят – или же сдаться на наших условиях. И твой сын – Властелин Ассарта.

– Повторяю: а мы? Он же ребенок! Кому можно доверить говорить и решать от его имени?

– Да тебе же, тебе! И мне – на равных правах. Ты и я – регенты власти. Ты ведь чувствуешь существенную разницу: как Властелина тебя более не примут, но как человека второго плана, чьим именем формально ничего больше не делается, – почему бы нет? У тебя происхождение и опыт…

– А у тебя?

– И у меня то же самое, – усмехнулся Миграт. – Только об этом нужно будет объявить громко – для сведения всего Ассарта.

Несколько секунд оба смотрели друг на друга – напряженно, не мигая. Каждый знал, что второй изменит при первой же возможности. Вдвоем возле трона будет тесновато. Но сейчас – сейчас иного выхода не было. Только заключив хотя бы перемирие, они смогут воспользоваться силами донка Яширы.

– Что же, это разумный выход. Я согласен, – проговорил Изар и протянул сводному брату руку.

– Я рад. – Миграт ответил тем же движением, и рукопожатие врагов состоялось. Крепкое – словно в нем должна была задохнуться давняя распря.

Изар подошел к окну.

– Еще корабль садится, – проговорил он. – Где-то совсем близко.

– У Яширы, где же еще? У него космодром в Ширате. Уцелел, наверное. Здесь же не воевали. Ну что, выезжаем сразу?

– Обожди, – сказал Изар. – Твои патрули еще доносят об обстановке?

Миграт тряхнул коробочкой рации:

– Регулярно.

– Что случилось за время, пока мы с тобой дрались?

– Разное. Донки удрали из Жилища Власти. По сути дела, твоя супруга осталась ни с чем. Крепость можно взять голыми руками. Так что стоило бы поспешить – пока Охранитель не опередил нас.

Изар пожал плечами:

– А стоит ли?

– Не понял тебя… – насторожился Миграт.

– Подумай сам. Если мы берем Жилище – значит, нам самим и придется разделаться с Ястрой и щенком.

– В чем сложность?

– Кому нужно такое пятно – кровавое? Не лучше ли нам остаться чистыми?

– Ну, если бы была такая возможность…

– О ней я и говорю. Охранитель хочет взять Жилище Власти – пусть и берет. Тогда ему придется – скажем так – нейтрализовать нашу Жемчужину. А мы будем бороться уже не с другими членами Владеющего дома, но с чужаками. И победа будет светлой, ничем не омраченной. Народ будет целиком на нашей стороне.

– Знаешь, – усмехнулся Миграт, – ты еще не лишился способности соображать.

– Спасибо за признание. Теперь – направь своих разведчиков, пусть наблюдают за событиями в Сомонте. А нам стоило бы отдохнуть несколько часов – а может быть, и денек-другой. Все мы измучены.

– И то правда. У тебя, насколько могу судить, – двуспальное ложе?

Изар усмехнулся:

– Предлагаю разделить.

– С благодарностью принимаю, – не стал упрямиться сводный брат.

Им удалось отдохнуть в течение целых двух дней. Потом все тот же Кармол, почти беспрерывно находившийся на связи, принес долгожданную весть:

– Наши сообщают: Охранителю удалось захватить Жилище Власти. Идет грабеж и расправа…

– Боюсь, что грабить там особо нечего, – невесело усмехнулся Изар. – Но это значит – пора поднимать Яширу и выступать.

– Пора, – согласился Миграт.

Глава семнадцатая

1

Мне было страшно.

Вообще, это чувство приходилось переживать не раз; однако сказать «страх» – все равно что сказать «вино»: оно ведь бывает разного цвета, происхождения, вкуса, густоты, букета, крепости. Сейчас по моим жилам бежал, пожалуй, самый крепкий страх, какой только приходилось ощущать в жизни, и букет его нес в себе промозглую затхлость могилы, а вязкость сковывала изнутри не только движения, но и мысли. А это – далеко не лучшее состояние для оперативных действий, хотя бы для простой разведки, ради которой я здесь и оказался.