Наследники Ассарта

Своим наблюдательным пунктом Миграт избрал удобное местечко на верхнем ярусе башни, что уцелела от некогда проходившей тут внешней – перед ныне засыпанным рвом – крепостной стены и находилась на расстоянии полутора полетов арбалетной стрелы от восточного фасада Жилища Власти. Именовалось древнее сооружение Тонгпра-Алум, в просторечии же ее называли просто Тонг; другого подобного памятника старины в Сомонте – вне Жилища Власти – не было. Обзор с нее был очень хорош. Он был бы еще лучше, разумеется, с телевизионной иглы – если бы она не рухнула в самом начале штурма Сомонта. С Тонга хорошо обозревалось и Жилище, и находившаяся вблизи Спортивная площадь (так именовался крупнейший на планете спортивный комплекс с огромным игровым полем). По другую сторону Тонга, примерно в таком же отдалении, что и Жилище, уцелевшие дома уступали место развалинам, напоминавшим при взгляде сверху горную страну Тамир с ее пиками, хребтами и долинами, разве что в предгорьях не было нефтяных вышек. Вершины поднимались невысоко: центр Сомонта оставался традиционно малоэтажным, высотки стpоили начиная с Четвертого пояса. Долины правильнее было бы назвать ущельями, и лишь неподалеку от башни виднелось чистое местечко, этакий пятачок, словно крохотная танцплощадка, примыкавший к арке, тоже достаточно древней. Там Миграт еще не успел побывать, но намеревался сделать это в ближайшем будущем.

В самой башне в довоенные времена располагалось одно из отделений Музея Памяти, посвященное Средним Временам – эпохе мелких донкалатов, панцирей и мечей, кафтанов с торчащими вверх плечами и виселиц. В краткую пору Великой Истории Музей, по личному указанию Главного Композитора Хен Гота, был закрыт в связи с пополнением экспозиции. Сюда и в самом деле было свезено немало того, что успели купить или отобрать на других мирах: одежда, вооружение, знамена, портреты великих предков, макеты знаменитых крепостей и замков, гербы и, наконец, документы в современных герметичных коробах из пластика. Все это обилие так и осталось неразобранным: началась война, и уже не до них стало. К счастью для науки, башня уцелела, и История, хотя и густо припорошенная пылью, продолжала существовать для будущих поколений.

С начала войны в Тонг никто не заглядывал, массивные кованые ворота были закрыты и заперты на замки, возрастом не уступавшие самому сооружению. Кроме них, вход защищался, естественно, и современной сигнализацией; однако теперь в обесточенном городе и она, конечно, не работала. Замки поддались бы разве что солидному заряду, но такой способ казался слишком рискованным. Миграт, после непродолжительных поисков, несколько дней тому назад обнаружил все-таки подвальную отдушину, тоже снабженную бесполезными теперь датчиками, и через нее, хотя и не без труда, пролез внутрь. Он опасался, что лестницы, уводившие на верхние этажи и смотровую площадку на крыше, пришли в негодность: по его воспоминаниям, они так и оставались деревянными. К своему удовольствию, Магистр обнаружил, что старые балки, идеально сухие и звеневшие при ударе, как металл, не уступили времени. Даже во время ливней вода не проникала внутрь, потому что как-то ухитрилась сохраниться свинцовая крыша, дерево же для строительных дел в старину умели и выбрать, и выдержать, и обработать. Так что лестницы были в порядке – за исключением одного места, пролета между третьим и четвертым этажами, где несколько ступенек достаточно сильно обгорели – видно, когда-то тут начинался пожар, но был вовремя потушен, – и теперь ступать на них было опасно: любая могла провалиться, не выдержав его веса. Но, ухватившись за кем-то поставленные именно в этом месте перила (которыми вообще-то лестницу не снабдили), можно было через опасный участок и перемахнуть.

Оказавшись внутри и основательно осмотревшись, Миграт прежде всего расширил отдушину и подтащил к ней стремянку – одну из тех, что имеются в любом музее. Потом – не за один раз, конечно, – перенес в Тонг и разместил в одном из старинных резных, черного дуба, шкафов все, что, по его мнению, могло пригодиться: кое-какое оружие, хороший бинокль, сохранившийся у него еще с войны, и даже постельные принадлежности; он не собирался тут ночевать, но надо было приготовиться к любому обороту событий.

И вот сейчас, в очередной раз оказавшись в Тонге, Миграт вынул из шкафа бинокль, чуть подумав, присоединил к нему прибор ночного видения, в армейском обиходе именовавшийся просто «филин», захватил плотный коврик – чтобы удобнее было, если придется наблюдать лежа. После этого поднялся по лестнице.

Заняв нужную позицию на теплой свинцовой кровле, в бинокль Миграт мог отлично видеть при взгляде вправо – окна фасада, и, главное, центральные ворота, напротив которых сейчас расположился тяжелый штурмовой танк «Меч Суана» и никак не менее взвода Черных Тарменаров; глядя же левее, можно было просматривать глухой внутренний двор и задние ворота, а в середине двора – небольшое строение, как бы беседку, чье назначение всегда оставалось для Магистра неясным.