Наследники Дерсу. Книга 1. Пасека

Болотов аккуратно расставил на полке в книжном шкафу журналы учёта выполнения лесохозяйственных работ, навёл порядок на рабочем столе. «Завтра – я в отпуске». В хорошем настроении он выглянул из кабинета.

– Анна Владимировна, позвони Емельянову, пусть ко мне зайдёт.

Анна спрятала зеркальце в стол, мило улыбнулась и кивнула.

Виктор Кимович вырос на юге Приморья в Черниговском лесхозе, где отец работал директором. После школы закончил лесфак, по распределению работал лесничим Тайгинского лесничества Тетюхинского лесхоза. В райкоме заметили молодого специалиста, приняли в партию и взяли на работу инструктором, чтобы иметь резерв на должность главного лесничего, а затем и директора лесхоза. Вскоре отец вышел на пенсию и попросил перевести его поближе к сыну в Кавалерово на свободную должность главного лесничего, чтобы освободить её своёму сыну, когда сложатся все необходимые для этого условия, помочь сделать карьеру. И такой случай представился. Отец, используя знакомства в управлении лесного хозяйства, договорился о назначении сына на своё место главным лесничим в Кавалеровский лесхоз. К высокой должности полагалась благоустроенная двухкомнатная квартира в центре посёлка, и его семья переехала на новое место жительства.

В дверь постучали.

– Заходите, присаживайтесь. Владимир Михайлович, у лесничества план на четвертый квартал заготовить две тонны семян кедра. Справитесь?

– А давайте, как коопзверпромхоз, дадим объявление в газету, обратимся к населению. Народ-то шишкует, ему всё одно кому сдавать, была бы цена, отвезёт и в магазин «Дары тайги» во Владивосток.

– А наша задача – собрать семена в элитных кедрачах. По документам есть у нас под Ольгинским перевалом резерв Министерства обороны. Первозданная тайга, не тронутая человеком. Запас семьсот кубометров на гектар. Вот такие насаждения мы обязаны оставить потомкам. Вначале собрать семена с лучших деревьев, с отличными наследственными качествами, затем заложить в стратификацию, весной посеять на питомнике, а через три года рассадить по малоценным березнякам да по гарям прошлых лет, восстановить богатство уссурийской тайги.

Не имея ни малейшего понятия о продуктивности леса и селекционном отборе, бывший председатель колхоза Владимир Михайлович растерянно посмотрел на Болотова:

– А вы что предлагаете?

– Бригаду отправить, само собой понятно, – спокойно наставлял главный лесничий. – Я-то отпуск взял. Мне бы ещё двух работников, и за месяц справимся.

– Кого послать? Лесники все семейные, в возрасте. В тайге месяц жить не согласятся – хозяйство.

– Пожарного сторожа Вовку-бича направь, он в Грушевой пади летом корневал, проводником вызвался, я с ним переговорил, и помощника своего Агильдина, он у нас новенький, за романтикой приехал, в тайге не бывал. Предложи, ему будет интересно. Наряд на Стрельникова закроешь, вот план и выполнишь, а мы свою долю у него получим, предупреди.

* * *

Лёгкий колёсный трактор «Беларусь» с прицепом, груженным всем необходимым для экспедиции на месяц в тайге, на двадцать пятом километре от Кавалерово пыльной и разбитой лесовозами краевой трассы в Ольгу свернул на лесную дорогу к реке Грушевой. Наезженная охотниками, рыбаками и корневщиками, она оборвалась на берегу.

Трактор спустился в плёс каменистого русла, запетлял вдоль речки против течения, объезжая крупные камни, заводи, упавшие в реку деревья, вымытые из берегов тайфунами вместе с корнями, выскакивал на другой берег, какое-то время ехал по зимней дороге, не пригодной для летних поездок, и снова спускался в каменистое русло.

В кабине с трактористом сидел Стрельников и показывал дорогу. Болотов, Агильдин и двое лесников, отправленных помочь в обустройстве места стоянки, устроились на спальных мешках.

Держась за борт тележки, Сергей разглядывал маньчжурские липы с густой кроной. Тонкие ветви свисали вниз и были облеплены жёлтыми прилистниками и тёмными орешками. Стволы ясеней тянулись к солнцу и говорили о том, что они поспели и годятся для того, чтобы из них делать красивую мебель. Тополя в два обхвата напоминали о том, что в далёкие времена ледниковый период не очень-то коснулся Приморья. Ветви громадных кедров были обвиты лианами дикого винограда с яркими бордовыми листьями и чёрными зрелыми ягодами, побитыми морозцем. На колючих стволиках аралии и кустах элеутерококка красовались зонтики мелких чёрных ягод. Коричневатые листья папоротника и многолетние травы в рост человека возбуждали воображение Сергея, что он вдруг оказался в тропиках, и он напрягался в ожидании встречи хотя бы с дикой козой, или оленем, или, предел мечтаний, с самим тигром, затаившимся где-нибудь тут в густой растительности.

Виктор Кимович имел представление о Суворовском лесничестве лишь по документам лесоустройства, таксационным описаниям и картам. Место, выбранное им для сбора орехов, значилось как резерв Министерства обороны и представляло собой первозданную нетронутую тайгу с самым большим запасом древесины на гектар.