Наследники Дерсу. Книга 2. Здравствуй, Синяя

– А этот? – Виталий кивнул в сторону поляны.

– Числится за мной, но живу в тайге, здесь неподалёку. – Он махнул рукой в сторону реки. – А в доме на вертолётной площадке ночуют учёные лесной опытной станции и лётчики. Пришлют и рабочих яд в вертолётные баки загружать. И кухня будет. Яд завезли травить гусениц, и начали бы опыливать тайгу, да погода подвела. То дождь, то снег, то сильный ветер. Пока раскачались – гусеницы из земли вылезли и до хвои добрались.

– Это ж надо так поляну вездеходом изнахратить!.. А черемши сколько погубили!.. Тут её хоть бочку, хоть две можно наготовить и засолить!.. А крупная какая! Сантиметров сорок высотой, я такой не видел!

Поляна закончилась, тропа повела меж лиственных деревьев по берегу реки. Виктор остановился у старой дуплистой липы, осмотрелся по сторонам, подпрыгнув, зацепился за нижний сук дерева, легко взобрался на сук повыше и вытянул из дупла ружьё. Лайка, виляя пушистым хвостом, бегает вокруг дерева, радуясь, что она вновь в тайге, а лесник с ружьём.

Малозаметная тропа повела дальше в тайгу вдоль берега.

– Смотри!.. Видишь?..

Лесник остановился и показал рукой на середину реки.

– Ленки вверх пошли.

– Где? – Виталий закинул мешок на плечо и стал внимательно смотреть на водную рябь реки.

– Да вон!.. Два ленка идут!.. Крупные!..

Сквозь толщу прозрачной воды, в лёгких отблесках преломления, на какие-то мгновения блеснули серебристые тела.

– Ленки любят спокойную воду, – задумчиво пояснил лесник. – Кто-то их выгнал из заводи ручья. Как думаешь? Что заставило их выйти на стремнину?

– Медведь, наверное.

– Ответ один. Рыбаки вспугнули… или охотники. Кто-то в моём обходе хозяйничает.

– Нет. Не вижу ленков.

В лучах утреннего солнца Виталий любуется рябью воды, в которой отражаются синее небо, заросли кустарников и деревьев.

– Проехали!.. Идём к землянке.

Лесник зашагал быстрее.

Метров через триста тропа повела вдоль ручья и завела в рощу с чахлыми хвойными деревцами.

Виталий остановился, присмотрелся.

– Это же… тис! – радостно воскликнул он, удивляясь открытию. Тёмно-красноватая кора!.. Одиночные хвоинки!..

Сквозь ветви и веточки и зелёную хвою пробиваются ярко-золотистые лучи солнца, они освещают землю, на ней ни одной травинки. Картину тайги тысячелетней давности, влажного и тёплого климата дополнил зеленый мох на полусгнивших стволах, наваленных друг на друга.

– Да. Тис. – Виктор обернулся поддержать разговор. – Все почему-то считают, что тис, если выкопать и посадить в другом месте, то не принимается, говорят, засыхает. А у меня получилось. Секрет в том, что высаживать на новое место подрост надо ранней весной и только в дождливый год.

– Так как его угадаешь?! В Приморье, по-моему, вечно сырое лето.

– По народным приметам. Если зима снежная, то лето сухое. И наоборот. Среднегодовое количество осадков постоянное, но надо ещё делать поправку зимой на снегопады, а летом на тайфуны. А они у нас в начале августа. Природа сама подскажет, если быть наблюдательным и народные приметы знать. Меня охотник многому научил.

– И как? Удался эксперимент?

– Возле конторы лесничества саженцы тиса принялись. У зимовья посадил. В разных местах своего обхода рощицы заложил, вблизи ручьев, в тени больших ёлок. Тис живет тысячу лет, даёт мало семян, они плохо всходят, поэтому тис редкость, – он говорил не спеша, тихим голосом. – Ладно. Пойдём. Ещё встретим такие рощицы. Спешить надо, чтобы в зимовье ночевать, а для этого лишний крюк сделать придётся, отклониться от маршрута километра на три в сторону.

Тропа увела вглубь тайги.

За деревьями показалась поляна, перекопанная с осени, залитая солнечным светом. Под зелёной раскидистой елью стол и лавочка. На столбике, врытом в землю, умывальник. Метрах в десяти бугор, на нём распустились первые весенние цветы, ветреницы дубравные, маленькие, белые и от того трогательно нежные среди прошлогодней жёлтой листвы.

– А вот и мой дом. – Виктор махнул рукой в сторону бугра. – Зайди, посмотри, и спальник там оставь. Вход здесь. А я тут посижу, извини. Что-то нашло на меня.

Виктор достал из рюкзака зелёную тетрадь с привязанной к ней шариковой ручкой, присел на лавку за стол, задумался, записал в дневник.

«Если очаг шелкопряда продержится ещё пару лет, кто знает, кедровая тайга на реке Синей устоит против нашествия гусениц или засохнет?.. Представляю, как зимой лесорубы валят многовековые кедры и ели. Слышится гул войны с Природой. Усохшая тайга в дыму бензопил, скрежета металла, визга двигателей автомобилей, лязга гусениц тракторов-трелёвщиков. Эхо разносит по склонам сопок грохот упавших гигантов. На японские лесовозы «Каматцу» грузят 25-метровые стволы, их повезут на нижний склад, там распилят на брёвна и отправят на экспорт, в порт, погрузят на корабли и отправят в Японию.

…Да. В Сихотэ-Алинских горах леспромхозы валят кедры на тысячах гектарах каждый год.

Да и нужно ли это делать?..