Наследники динозавров

В глубине тайной пещеры, что была в недрах самой высокой горы материка, в строгом, черном кресле с высокой и прямой спинкой сидел Молох. Он задумчиво смотрел в каменную стену, на которой светились и часто менялись картинки самых разных точек материка и берега океана. На некоторых мелькали геоады или люди страны Ариман. Его не беспокоили ни кромешная тьма, ни сильный холод, ни докучливые мысли советников или приближенных, ибо оных почти не осталось. Ничто не стучалось в его сознание, никто не мешал думать и решать. Сфера Власти надежно прикрывала его от любого физического и психического воздействия. Но ему почему-то думалось плохо, он никак не мог сосредоточиться на главном: куда увести уцелевших геоадов? Выбор был невелик: или в бесконечные пещеры четвертой планеты – там до сих пор живет горстка геоадов, или с собой в страну Звездных Хищников? Так и не приняв решения, он вспомнил Локи, и тотчас его обычно неподвижное и всегда маскообразное лицо исказила гримаса ненависти. Это он, самый талантливый и молодой, разрушил Ариман. Вдруг мысли Молоха сменили направление, ибо в глубине тоннеля появился свет. Сила его постепенно нарастала, и Молох, торопливо встав, почтительно склонился:

– От имени детей твоих – геоадов, тех, что были, есть и будут, и где бы они ни находились сейчас, я приветствую тебя, Светодатель! Все, что велено тобой, – сделано, все наказы выполнены. Все, кто нужен Проекту, – внизу, остальные… – Но Молох не договорил, потому что странный свет погас, вернее, его яркость заметно уменьшилась, и перед Молохом оказался обычный геоад, только рослый, наполовину выше и так-то немаленького Молоха.

«Да… я… все… знаю, – набатом прозвучало в голове Молоха. – Ступайте и начните все… снова. Ты здесь не справился, ты провалил дело! Там, внизу, у тебя будет достаточно времени, чтобы осуществить… возглавить… истинных… детей Светодателя. Запомни: время у тебя не ограничено! Все делать… все предусмотреть, провала быть не должно. Еще: там, внизу, будет маленький… Док… он мешать будет… убивать нельзя… нейтрализуй по-другому… все… иди!» – Светодатель поднял руки, тут же невдалеке что-то загудело, и стал виден маленький вихрь. Он становился выше, быстрее и шире. Вот он коснулся Молоха, и тот стал вращаться. Вращаясь, он уменьшался и наконец исчез. В тот же миг из двух коридоров стали вылетать, словно пушинки, геоады и один за другим исчезать вслед за Молохом. Вскоре Светодатель остался один. Немного постояв, он стал наливаться светом, который становился все ярче, затем последовала яркая вспышка, и он исчез. Тут же стали рушиться стены и потолок. Они почти беззвучно складывались, и через пару минут огромной пещеры не стало.

* * *

А в Абсолютной Черноте и неподвижности Вселенной появился человек. Он проявлялся медленно, словно сквозь туман, закрывая своим телом часть виртуальных реальностей. Сначала было неясно, то ли это действительно человек, то ли обман зрения, иллюзия. Но вскоре стало вполне понятно, кто это. Огромный, с маскообразным лицом и носом-клювом. У него были могучие руки и ноги, и хвост, спокойно свисающий вниз, и большие, очень острые рога, кончики которых светились, разбрасывая крохотные искорки. Временами за его спиной во всю необъятную ширь распахивались огромные перепончатые крылья, прикрывая своей тенью отдельные реальности миров:

Двадцатый век… Еще бездомней,
Еще страшнее жизни мгла.
(Еще чернее и огромней
Тень Люциферова крыла.)
Пожары дымные заката
(Пророчества о нашем дне),
Кометы грозной и усатой
Ужасный призрак в вышине…[1]

На бесстрастном и холодном, как чернота космоса, лице играли блики дальних пожаров – отблески звезд Вселенной. И если раньше было ощущение, что это существо двигалось, то теперь оно замерло, став абсолютно неподвижным. Он стоял неподвижно, не отрываясь взирая на то, что называлось Вселенной во Времени. Впрочем, и постороннему было понятно, что взор его обращен в одну точку – на поверхность планеты, по которой бродили гигантские ящеры. Он чего-то ждал, ждал и вдруг встрепенулся: все ментальные поля живых существ планеты исчезли, и буквально сразу же исчезла поверхность планеты, а потом и вся планета. Ее не стало. Все окутала серая пелена. И еще немного полюбовавшись на эту серость, созерцатель, сложив свои гигантские крылья, стал растворяться, таять…

– А не кажется ли вам, Князь, что вы перешагнули рамки дозволенного?

Князь повернулся и увидел Человека. Да-да, Человека, в ослепительно-белых одеждах, с бледным лицом и запавшими щеками. И тогда он, хищно распластав чуть подрагивающие от напряжения крылья, прошипел:

– Это ты мне говоришь о рамках? Мне?

– Ну ты же знаешь, что вокруг нет никого, кроме нас? Значит, тебе. И я прекрасно понимаю, что с точки зрения твоего схоластического ума ты ничего не нарушил, а значит, ты прав. Так?