Наследники испанского пирата

— Все, дружище, — заявил он с порога, — ты спасен! Я встретил знакомого грека Полиперхона Деметридиса. Он капитан шхуны «Одиссей», которая ходит из Греции в Африку за «черным деревом». Сейчас он остановился на ремонт, и сегодня в полночь снимается с якоря. Этот прохвост согласился взять тебя матросом. Конечно, ты мог рассчитывать и на большее, но сейчас не в том положении, чтобы отказываться! Вечером я отведу тебя на борт.

Он залился низким, хриплым смехом.

— Спасибо, Мигель, прочувствованно произнес Ксавье, — век тебя не забуду!

— Да, ладно тебе, приятель! Свои люди — сочтемся! — ответил Мигель. — У нас впереди целый день. Посидим, вспомним былое за бутылочкой хорошего вина.

Весь день до позднего вечера мужчины пили терпкое красное вино, предаваясь воспоминаниям. А когда пришло время, сторож проводил закутанного в длинный плащ Курвеля, на шхуну Одиссей.

Все прошло гладко, и судно благополучно отправилось по назначению.

Экипаж «Одиссея» состоял, в основном, из случайных людей. Тут были и уголовники с темным прошлым, и опытные мореходы. Сам капитан со странным именем Полиперхон выглядел очень внушительно: чернобородый гиганте громоподобным голосом. Он был настоящим морским волком, под стать ему был и молодой красавчик Костас. Юноша знал толк в морском деле, легко управлялся с картами и читал звездное небо, как открытую книгу. Матросами, весьма успешно командовал пожилой рыжий боцман Леонидас. Курвеля на судне команда приняла настороженно. И капитан, и матросы, вели постоянное наблюдение за новеньким. Но Ксавье легко и весело справлялся с любой работой: морское дело было для него не в новинку. Вскоре все убедились, что Курвель хороший и опытный моряк. Его прошлое никого не интересовало. Матросы догадывались, что новый матрос скрывается от полиции, но этим никого из них нельзя было удивить.

Ксавье тоже сразу же понял, что попал на пиратское судно. Он догадывался, что каботажные перевозки были лишь прикрытием для темных делишек команды «Одиссея». На самом деле судно поставляло живой товар из Африки в Бразилию. Работорговля официально была запрещена, но соблазн заработать хорошие деньги на темнокожих рабах, толкала многих на это грязное преступление.

Самому Курвелю приходилось не раз отлавливать африканцев и продавать их в рабство. Это дело, хотя и приносило немалый доход, казалось Ксавье слишком рискованным и хлопотным, тем более, что большинство пленников по дороге мерли, как мухи, не вынеся голода, жажды и душного трюма.

«Одиссей» шел по Атлантике, держа курс на Южную Африку. Капитан Полиперхон, а на английский манер просто Пол, вскоре убедившись в неоценимых качествах Курвеля, коротко с ним сошелся и даже начал делиться с ним своими планами на будущее.

Он выспрашивал многоопытного Ксавье, где по его мнению, в каких частях Африканского континента легче и безопаснее захватывать негров, чтобы не привлечь ненужного внимания. Курвель давал капитану дельные советы, стараясь еще больше расположить его к себе. Но, на самом деле, Ксавье не собирался принимать участия в делах пиратов. При первой же возможности он надеялся сбежать на берег, чтобы на попутном судне добраться домой, в Англию.

Команда предвкушала повеселиться в ближайшем порту, но капитан объявил, что он не намерен делать остановку.

— На судне есть все необходимое — запасы продуктов и пресной воды, — объявил он раскатистым басом. — В порт мы войдем только в случае крайней необходимости, если судну потребуется ремонт.

— Нам бы погулять, ноги размять на суше! С веселыми бабенками пообщаться! Мы не рабы на галерах, Полиперхон! — матросы кричали, выражая недовольство таким решением.

— Заткнитесь, бездельники! Еще успеете нажраться вина и потешиться со шлюхами! Вот набьем трюм «черным деревом», сбудем его по сходной цене, каждый получит свой куш. Вот тогда и погуляем вволю, — строго прикрикнул Леонидас. — А теперь за работу, остолопы!

Матросы еще немного поворчали и занялись повседневными делами. Это заявление капитана очень расстроило Курвеля, он уже представлял, как наймется на судно, следующее в Лондон. Он очень беспокоился за матушку, в последнее время старушка часто являлась ему во сне. В черством сердце пирата жило одно светлое чувтсво — любовь к матери. Мысли о ее судьбе не давали Ксавье покоя.

— Бедная Сара! Жива ли ты? Свидимся ли мы на этом свете? Я был плохим сыном тебе, матушка. Клянусь тебе, Сара, если удастся добраться живым до дому, я больше никогда тебя не оставлю. Будем доживать век вместе, запасов золота, припрятанных в твоем доме, хватит нам до конца жизни, — шептал Курвель, оставаясь в одиночестве.

Долгое плавание не входило в планы француза. Ему нужно было домой.

С момента побега взгляды Ксавье на жизнь начали меняться. Закоренелый преступник и злодей вдруг почувствовал усталость и апатию, отвращение к своей прежней жизни. Его больше не увлекали кровавые приключения, куда-то исчезла алчность. Даже потеря сокровищ, припрятанных в Барселоне, ему больше не казалась трагедией. Курвелю теперь хотелось тишины и покоя, простой и размеренной жизни.