Наследники легенд

– Посмотрела она на них, – Мэт повысил голос, перекрывая шепот Буревестника, – и поняла, что насланы на них чары откуда-то из пустошей. Не волнуйтесь, говорит, люди добрые, ступайте по домам, а я разберусь, что за колдун вам жизни не дает. Но те не послушали: дома-то все сызнова начнется, – с чародейкой за Черту пошли. Долго шли…

– Три дня и три ночи, – вспомнила я земные сказки.

– Нет. Дольше. Две длани, кажется. А к началу третьей повстречали они того самого колдуна, что время назад возвращал. Люди, те ничего не поняли, потому как был тот колдун видом чистый эльф. А вот Велерина сразу его темную душу разглядела и к ответу призвала. Так, мол, и так, зачем… кхе-кхе… Зачем, говорит, добрых людей мучишь. Хм…

Мэт запыхался, рассказывая на ходу. Но историю хотелось дослушать, а потому мы остановились посреди дороги… Точнее, не было тут никакой дороги – просто остановились, дали Зэ-Зэ отдышаться, и он продолжил:

– Прикинулся тот эльф – не эльф добреньким. Я, говорит, зла никому не желал, мне бы только за Черту перейти, и вернется все, как было. И давай Велерину упрашивать. Мол, если выведет она его из пустошей, то исполнит он любое ее желание: время вспять повернет и так сделает, что никто из ее друзей не умрет, а никто из врагов не родится. Но не поддалась чародейка искушению. Поняла она, что нельзя время поворачивать, а от малого добра большое зло может случиться. Нет, говорит, не дам этого сделать. Не родится какой злодей, так и дети его не родятся, а от гнилого семени тоже добрые плоды случаются. Пусть идет все своим чередом. Разозлился колдун, набросился на чародейку. Решил, если не добром, так принуждением помощи добьется. А не помощи, так силу ее отберет и с силой этой Черту одолеет. И завязался между ними бой. Бились они…

– Три дня и три ночи, – опять не сдержалась я.

– Нет. Меньше. Но несколько часов – точно. Поначалу колдун побеждал. Потом Велерина верх взяла и хотела уже его убить, как появилась Лесная Фея…

– Кто?

– Лесная Фея. Чародейка из Леса. Добрая.

– А, ясно.

– В общем, пришла Лесная Фея и говорит Велерине: «Не убивай его. Хоть и много он зла совершил, но брат он мой. Если он умрет, не выдержит мое сердце, потому что я люблю его, каким бы он ни был». Жаль стало Велерине добрую Фею, не стала она убивать ее злого брата, а заперла его там, где не мог он уже никому вредить и время вертеть. А люди, что с чародейкой в пустоши ходили, по домам возвратились. Один женился, второй корову продал…

– Третий от тещи раз и навсегда избавился, – хихикнул Эйкен.

– А четвертый наконец-то утопился, – с присущим ей «оптимизмом» закончила Вель. – Идем дальше или еще кто-нибудь сказку расскажет?

А мне понравилось. Конечно, непонятно, чем этот повелитель такой злодей, вроде не убил никого – так с временем побаловался. Хотя, если глубже смотреть, как Велерина, то да, дело серьезное. А еще неясно, что это за Фея. И концовка сжатая. А в целом неплохо. Можно будет детям рассказать, они такие истории любят.

К полудню вышли к небольшому озерку и остановились тут, как и планировали, отдохнуть, искупаться, вещи простирнуть. Потом придется ждать, пока они просохнут, но в отсутствие магии солнце и ветер с этой задачей справятся, и часа через три-четыре можно будет продолжать путь в никуда.

Впервые вода была просто водой. В ней не ощущалось родственной силы. Теперь она лишь смывала с тела пот и грязь, а не обнимала его, как когда-то, нежно и страстно. На ум пришло сравнение с мертвой любовницей, и Сэллер скривился, ощутив себя извращенцем, ласкающим холодный труп. Нырнул в последний раз, отбросил назад мокрые волосы и выбрался на берег.

– Жуть, да? – спросил брат.

Най не выдержал первым. Наскоро обмылся и выскочил из пустой, как и все здесь, воды. Теперь сидел на песке. Его каштановые волосы, выгоревшие на саатарском солнце, а потому ставшие светлее, чем у брата, топорщились смешным ежиком, и Сэл, глядя на него, пожалел, что не подстригся еще в Марони – его шевелюра высохнет не скоро.

– Не злишься, что я тебя сюда притащил?

– Я же сам напросился, чего теперь злиться? Ничего, продержимся. А потом вернемся и настоящую книгу про пустоши напишем.

– Точно.

И мышцы тянуло. Слабаком Буревестник не был, но такие привычные для прочих людей ощущения, как усталость, тяжесть, трудная дорога, он, благодаря дару, обычно не замечал, и сейчас даже незначительная ломота в спине и ногах раздражала. А еще хотелось спать – разморило на солнце после нескольких часов ходьбы.