Наследники Ленина

1) Октябрьская революция создала великое разделение российской интеллигенции. Часть ее оказалась в эмиграции и мечтала о падении и свержении коммунистической власти. Другая же ее часть осталась в России, и с установлением НЭПа, вместе с коммунистами, ревностно работала над восстановлением хозяйства. Какие мотивы, какие идеи, какого рода психология толкали эту интеллигенцию принять самое активное участие в советском строительстве? Ее поведение не нашло себе ни малейшего освещения в написанной истории 1917-1928 гг. Пополняя этот пробел, я даю -сведения об одном интеллигентском кружке меньшевиков, существовавшем в Москве с конца декабря 1922 г. до половины 1927 г. Сведения об этом кружке (вначале называвшем себя "лигой наблюдателей") никогда не попадали в печать. Из его состава попал за границу только я. Из его 8 членов -- кроме меня и, может быть, еще двух человек -- остальных уже нет. Коллективными силами этого кружка был составлен в 1922-23 гг. большой меморандум "Судьба основных идей октябрьской революции", имеющий значение важного исторического документа, ибо в нем отражены идеологические мотивы, психология, ошибки, иллюзии, оптимизм, характерные не только для членов упомянутого кружка, но для широких слоев интеллигенции, принявшей активное участие в советском строительстве.

2). Политика НЭПа, вопреки тому, что об этом писалось и писал сам Ленин, была принята при громадном сопротив

лении всей партии. Со слов Свидерского я сообщил, что Ленин грозил оставить пост председателя Совнаркома и перестать быть членом Политбюро, если партия не примет НЭПа. Этот факт, указывающий на силу внедрения в партии идей военного коммунизма, имеет громадное значение для понимания дальнейших событий, появления троцкистско-пятаковской оппозиции, а потом на базе ее идей -- сталинизма.

3). Со слов Владимирова я сообщил, что еще весною 1922 г., после первого и легкого удара паралича Ленина, Сталин решил, что все-таки "Ленину капут", окончательно он поправиться не может, и, в зависимости от этого, установил свое отношение к Ленину. Отсюда полное объяснение и его грубого обращения с Крупской, и его выжидание смерти Ленина, чтобы еще больше усилить свою позицию генерального секретаря партии. Ленин узнал об этом, и это нашло свое отражение как в "завещании" Ленина, так и в его нежелании больше видеть Сталина.

4). Опираясь на показания многих коммунистов я сообщил, что статья Радека с апологией Троцкого, помещенная 14 марта 1923 г. в "Правде", произвела огромное впечатление и была понята в партии как указание, что на место пораженного третьим ударом паралича Ленина вступает Троцкий. Это вызвало бешеную реакцию всех остальных членов Политбюро и травлю Троцкого подпольными прокламациями, за много месяцев до того, как Троцкий выступил с оппозиционной программой в конце 1923 г. (его статьи в "Правде" о новом курсе). Подпольные прокламации против Троцкого, по дошедшим до меня слухам, составлял Товстуха, личный секретарь Сталина.

5). Вызывая изумление врачей, Ленин стал поправляться после третьего удара и, несмотря на протесты Крупской, 19 октября 1923 г. поехал из Горок в Москву, посетил сельскохозяйственную выставку и свой кабинет в Кремле. Секретарь Ленина Фотиева указала на это в "Историческом вестнике" в 1945 г., в No 4, но не промолвила ни слова, хотя, конечно, о том знала, что Ленин обнаружил исчезновение из его кабинета во время его болезни и пребывания в Горках каких-то важных документов. Из моих сообщений, слов сест

ры Ленина и поведения Крупской видно, что эти документы были выкрадены Сталиным или кем-то по его поручению.

6). Я рассказал как, при протестах Троцкого, Бухарина, Каменева возникла идея сохранения "мощей" Ленина в Мавзолее. В согласии с идеями православной церкви, но при полном расхождении с духом марксизма, предложение о сохранении в виде мощей тела усопшего Ленина было выдвинуто Сталиным, бывшим учеником православной семинарии в Тифлисе. Эта любопытная история бросает особый свет на многое позднее происшедшее и на дух Сталина, в частности на его самообожествление.

7). Дзержинский в ВСНХ имеет мало общего с тем представлением о нем, которое в печати и публике создано его управлением ВЧК-ГПУ. Дзержинский оказался очень правым коммунистом, упорным проводником НЭПа с крайне внимательным отношением к частной торговле и самым ревностным защитником беспартийных специалистов, и особенно бывших меньшевиков. При Дзержинском, по словам Ю. Ларина, в ВСНХ господствовало "засилье меньшевиков". В ответ на это Дзержинский указывал, что бывшие меньшевики -- "замечательные, превосходные работники" и он желал бы, чтобы и в других наркоматах было бы такое же засилье. Все, что я сообщил о Дзержинском, в печати никогда не появлялось. С вступлением в ВСНХ вместо Дзержинского тупого Куйбышева --креатуры Сталина -- началось грубое ущемление в ВСНХ бывших меньшевиков, установки того отношения к ним, которое в 1931 г. подытожил меньшевистский процесс.