Наследники Ост-Индской компании

Елена сразу пошла показывать закрытую экспозицию иностранке и сопровождавшему ее профессору. При этом она спешила поделиться с ними знаниями, почерпнутыми из книги иеромонаха Серафима (Роуза):

— Богиню Кали, как одно из самых популярных божеств индуизма, изображают среди необузданного кровопролития и резки, с ожерельем из черепов и отрубленных голов, с гротескно высунутым языком, жаждущим еще крови; в индуистских храмах ее ублажают кровавыми жертвами, убивая козлов, а иногда и людей, — рассказывала Елена. — Индуизм – это не столько интеллектуальный поиск, сколько практическая система, и эта практика в прямом смысле слова – черная магия. Гуру предлагает ученику проверить философию на своем собственном опыте, и тот видит, что ритуалы индуизма и вправду действуют (по щедрому покровительству этому учению духов лжи), ученик может получить силы (сиддхи) – это такие способности, как чтение мыслей, силы исцелять или убивать, материализовать предметы, предсказывать будущее и т. д. – полный набор смертельно опасных психических трюков, и он непременно впадает в состояние прелести, в котором принимает наваждение за реальность, переживает «духовные опыты», полные безграничного «блаженства» и покоя, его посещают видения «божества» и «света». При этом ученик очень редко спрашивает гуру: откуда происходят его переживания и кто отпускает ему их в кредит – в виде «сил» и «прекрасных состояний», он не знает главного, что ему придется расплачиваться за все это ценой своей бессмертной души.

Множество «духовных» упражнений индуизма сводится к немногим практическим основам, это – идолопоклонство (поклонение изваянию или изображению «божества» с разными приношениями, курениями и иными ритуалами); «джапа», или повторение санскритской мантры, данной ученику при посвящении (то есть повторение магической формулы–заклинания); «пранаяма» – дыхательные упражнения в сочетании с джапой. Есть и другие практические упражнения, относящиеся к тантре, или – поклонение «богу» как «матери» – женскому началу, силе, энергии, эволюционному и действенному. Они полны неприкрытого зла и достаточно отвратительны. Так, Свами Вивекананда – монах–индуист, появился в Парламенте Религий в Чикаго в 1893 г., ставил целью обращение западного мира в индуизм, конкретнее – в учение веданты (мистического индуизма) говорил: «Я поклоняюсь Ужасной! Ошибочно полагать, что всеми людьми движет только тяга к наслаждению. Столь же многие имеют врожденную тягу к мукам. Будем же поклоняться Ужасу ради него самого. Немногие дерзали поклоняться смерти, или Кали. Будем же поклоняться смерти!» И вот еще слова Свами о богине Кали: «Есть еще кое-кто, кто смеется над существованием Кали. Но ведь сегодня она здесь – в толпе. Люди вне себя от страха, и солдаты призваны сеять смерть. Кто может утверждать, что Бог не может проявлять себя в виде зла, как и в виде добра? Но только индуист осмеливается поклоняться ему как злу!» Он заклинал свою богиню: «Приди, о Мать, приди! ибо имя твое – Ужас!», и его религиозным идеалом было «слиться воедино с Ужасной навсегда!..» И вот такая целенаправленная деятельность зла практикуется с твердой уверенностью, что это – добро!

— Какова же по вашему цель этой религии? – со сдерживаемой злобой спросила Элизабет.

— Цель индуизма — создание вселенской (универсальной) религии, — цель, весьма желанная диаволу, дающая ему возможность подставить этой лжерелигии лжебога — антихриста и в лице его добиться наконец поклонения себе, как богу, всего мира. Такая вселенская религия не может признавать «индивидуалистических, сектантских» идей, она не желает иметь с христианством ничего общего. Эта «религия грядущего» будет опустошительным пожаром, пожравшим христианство. Если христианин согласится с утверждением индуистских проповедников, что различия у них с нами только кажущиеся, а не реальные, — тогда индуистские идеи получают свободный доступ в его душу, а развращающая сила индуизма непомерна — она приводит к самому порогу поклонения злу.

— Мне кажется, что вы очень однобоко на это смотрите, — как можно мягче сказала Элизабет, внутри которой клокотало желание убить экскурсовода. – Для нас это связано с другими воспоминаниями, здесь есть много того, что связано с нашими представлениями о жизни, которые отличаются от ваших. Вы могли бы разрешить нам побыть полчаса вдвоем в этом месте?

— Ну, конечно, — смутилась Елена. Посетители выглядели так респектабельно, она мысленно упрекнула себя, что взялась им рассказывать о том, что они знают по–другому и возможно обидела их.

Когда девушка вышла Элизабет бросилась на шею Григорию. Она просила его в знак их любви сделать надрез на руке, и пролить на ставший музейным экспонатом жертвенник Кали немного своей крови. Решающим аргументом для Григория оказалось то, что Лиз сказала, что она и есть Кали; что он делает для Кали, он делает для нее. А разве жаль ему для нее каких-то поллитра крови? И Григорий, несмотря на то, что его впечатлило услышанное от Елены, не смог отказать.